Я сделал усилие, пытаясь дотянуться до сознания путника. Худощавая фигура остановилась, будто почувствовав мой призыв, медленно повернулась. В тени капюшона лица было не видно, только мерцали красные угольки глаз. На миг пропали все звуки. Даже пламя лесного пожара утихло, но вдруг оно вспыхнуло с новой силой, надвинулось гудящей волной, и человек исчез в беснующейся стихии, на мгновение превратившись в охваченную огнём статую.
Я вздрогнул, открыл глаза, потёр руками лицо. Оказалось, дремал я не так уж и долго. Во всяком случае, бутылка всё ещё стояла на столе и в ней, пусть и на донышке, плескались остатки горячительного содержимого. Дембеля по-прежнему пели песни и, похоже, даже не заметили, что меня какое-то время не было с ними.
В купе заглянула проводница, чтобы спросить, не хотим ли мы чаю, но увидев разгорячённые лица парней, поспешила удалиться. Правда, примерно через полчаса она появилась снова, уже с полными стаканами обжигающего чифиря и большим пакетом сахарного печенья на подносе.
Лена – имя волшебницы железных дорог мы узнали после пары глотков водки и дольки посыпанного солью огурчика – пела песни вместе с дембелями. Как оказалось, её детство прошло в гарнизонном городке при затерянной в тайге воинской части, где она выучила наизусть почти весь солдатский фольклор.
Я слушал этот самодеятельный концерт, накинув на плечи Сенин китель и глядя на пролетающие за окном молочно-белые от лунного света просторы. Когда состав проезжал мимо какой-то станции, я мельком заметил освещённое одиноким фонарём название. Вроде бы оно было на украинской мове. Я тряхнул головой: вдруг померещилось. Хотел ещё раз посмотреть и убедиться, но поезд уже мчался среди бескрайних полей.
В приоткрытое окно, вместе со стуком колёс, врывались медвяные ароматы трав, густо смешанные с запахами технического прогресса. Я полной грудью втягивал этот воздушный коктейль и никак не мог надышаться.
Тем временем дуэт Сени и Лены старательно выводил под барабанную дробь Вени песню Трофима «Аты-баты».
– Жена моя, красавица, покинула меня-а-а, – басил Сеня.
– Она была ни в чём не винова-а-та, – тоненьким голоском подпевала Лена.
На последнем куплете к ним присоединился Веня. И когда они втроём заголосили: «И значит, надо выстоять, покуда не помрём», – экспресс начал сбрасывать скорость.
– О! – обрадовался курносый дембель. – Вот и наша остановка. На дальней станции сойду-у-у, трава-а-а по по-о-о-яс, – затянул он хмельным голосом.
– Слушай, Лен, а отсюда до украинской границы далеко? – спросил бурят Веня. – Сколько ещё километров рассейской земелюшки осталось?
– Да вы что, ребята, – певуче ответила проводница. – Мы границу уже час как пересекли.
– Вот с-сука! – Сеня вскочил на ноги, сильно треснувшись головой о верхнюю полку. Лена громко взвизгнула, откинулась на стенку отсека, глядя на дембеля испуганными глазами. – Да я же сейчас его ур-рою! Где эта сволочь?
Веня хмыкнул и покачал головой.
– А я тебе говорил: не надо было с ним связываться. Он мне сразу не понравился.
Сеня зыркнул на приятеля, открыл рот, собираясь ему что-то ответить, но я показал на окно:
– Эй, что это там?
В предрассветных сумерках над пшеничным полем плыл длинный пылевой шлейф. Он быстро приближался, и вскоре на заросшей травой широкой придорожной полосе показался армейский уазик с гербом Украины на капоте и передних дверях. Внедорожник катил вдоль щебенчатой насыпи, гремя подвеской и хрустя гранитными камушками под колёсами.
Поезд всё сильнее сбрасывал ход и наконец совсем остановился. Вместе с ним затормозил и военный автомобиль, из которого на извилистую тропинку, идущую вдоль насыпи, вышли какие-то люди. Белые рубашки, узкие чёрные галстуки, тёмные костюмы, каплевидные стёкла солнцезащитных очков (я так и не понял, зачем нужны такие очки, когда на улице предрассветная хмарь и до первых лучей солнца ещё как минимум час) – всё в них кричало о принадлежности к спецслужбам.
Помню, я подумал: «Вот придурки! В „Людей в чёрном“ не наигрались, что ли?» В кармане моих джинсов неожиданно мявкнул телефон. В сообщении, отправленном с незнакомого номера, говорилось о том, что на меня объявлена охота, что в скором времени неизвестные выйдут на мой след и что я должен бежать, если хочу остаться в живых.
– Дебилы! – в сердцах выругался я, пряча мобильник обратно в карман. – Опять фигнёй маются, придурки!
В последнее время какие-то отморозки повадились слать на мой номер всякую ерунду вроде предупреждений о заблокированных банковских картах, просьб помочь старушке матери (которой нет со мной уже столько лет!) и объявлений о выигрыше во всяких суперлотореях.