– Да, любила… – помолчав, печально отозвалась та. – И это было давным-давно. Он умер… точнее, его убили.
– Боже! Прости меня. Мне очень жаль, что заставила тебя вспомнить об этом, – Гермиона чувствовала себя ужасно.
– О, не расстраивайся… у меня нет о нем плохих воспоминаний. Я была очень молода, когда встретилась с ним. Он был на несколько лет старше – мрачный, задумчивый и, думаю, один из самых умных людей, которых я когда-либо знала. Я влюбилась в него сразу, как только увидела. Он помог нам с мамой в одной очень нехорошей ситуации, хотя и рисковал, чтобы все получилось так, как нужно. И стал моим первым мужчиной. Я подарила ему свою девственность и свое сердце. Знаешь, он никогда не любил меня, душа его всегда принадлежала другой, но это не имело никакого значения. Я готова была ждать его вечно, надеясь, что когда-нибудь он все-таки сможет полюбить снова. Иногда он писал мне, а когда мог, то и приходил. Нечасто, но все же это было лучше, чем ничего. А два года назад я узнала, что он погиб, еще раньше, защищая кого-то, кого должен был защитить. Не знаю, смогу ли когда-либо полюбить еще раз так, как любила его… – Джесса смахнула со щеки слезинку и грустно улыбнулась.
– Мне кажется, когда-то я знала человека, очень похожего на того, которого ты описала, – задумчиво проговорила Гермиона. – И могу понять, почему тебе было так тяжело забыть его и двигаться дальше.
– Когда любишь кого-то по-настоящему, то человек становится частью тебя самой. Даже тогда, когда находится далеко. Даже когда умирает… Любовь может стать спокойней, будто затихнуть, но сама она не умрет никогда. И помнить этого человека будешь всегда. Пусть несчастная, безответная, она все равно остается в сердце, даже если оно и было разбито этой любовью, – будто глядя в пустоту, продолжила Джесса.
– А как ты поняла, что это именно она – любовь?
– Каждый раз, когда я видела его, во мне будто закручивалась какая-то спираль, – Джесса прикрыла глаза и вздохнула. – Он был, конечно, не такой красивый, как твой, но возбуждал меня безумно. Мне было восемнадцать, когда мы повстречались, и поначалу он отшутился, сказав, что я слишком молода, чтобы разобраться, серьезно ли мое чувство к нему или нет. Ему было тогда под тридцать, но мудр он был не по годам. А мне было все равно, я просто знала. Он был в каждой моей мысли, и как бы банально это ни звучало – мое сердце билось только для него. Когда он поцеловал меня в первый раз, я словно растаяла. А когда занимался со мной любовью, он был так нежен и внимателен, что мне хотелось плакать от счастья… Он был нужен мне, как наркотик, которым я не могла насытиться. А когда его не стало, поняла, что частички моей души не стало вместе с ним…
– А ты ведь никогда не говорила о нем… Да и вообще никогда ни о ком так не говорила так – обычно просто скабрезничала что-то на тему секса… – Гермиона искренне удивилась чувственной нежности, звучащей из уст подруги.
– И этому меня тоже научил он. Никогда не показывать своих настоящих эмоций. Он и сам так поступал, никому их не демонстрировал. Никому, кроме меня, – Джесса улыбнулась. – И это дорогого стоило, поверь. Даже если он не мог любить меня, то доверял точно. Мне же его доверия было достаточно.
Резко поднявшись, Гермиона обогнула стол и крепко обняла Джессу. На секунду та опешила, но потом обняла в ответ.
– Спасибо, что поделилась. Это очень много значит для меня, – тихонько проговорила Гермиона. – Я хотела сказать, что ты очень много значишь для меня.
– И это чувство взаимно, дорогая, – Джесса старательно сдерживала слезы.
Никогда у нее не было таких подруг, и уж конечно, ни одна из них не была похожа на Гермиону. Когда-то, три года назад, повстречав эту молодую женщину, Джесса и подумать не могла, какими близкими друзьями они станут. Теперь она уже не представляла свою жизнь без Гермионы и ее сына.
– Гм… надеюсь, мы не помешали? – со стороны двери раздалось вежливое покашливание, заставившее девушек отстраниться друг от друга.
Повернувшись к двери, они увидели стоящих в проеме Люциуса и Драко Малфоев.
– Черт побери, отец, никогда не останавливай обнимающихся женщин! Ты же все испортил! Теперь мы никогда не узнаем, что могло бы произойти дальше… – шутливо ругнул Люциуса Драко и тут же схлопотал хмурый взгляд родителя.
– Что вы здесь делаете? – ошеломленно задала вопрос Гермиона, отчаянно надеясь, что Джесса не спросит ее потом, почему эти двое были одеты так странно, поскольку оба Малфоя умудрились заявиться в магловский магазин, нацепив при этом мантии.
– Драко хотел спросить у тебя разрешения опять куда-то потащить Элиаса, – Люциус прошел в кабинет и сразу же наклонился к Гермионе с поцелуем. – А я просто соскучился, – прошептал он ей в губы.
– Угу. Хочу взять его на рыбалку, – отозвался Драко и, разглядев Джессу, протянул.
– Привет.
– Ох, извините. Это – Джесса Смит. Джесс, а это – Драко Малфой, старший сын Люциуса. Драко, Джесса – моя близкая подруга, – представляя их друг другу, Гермиона заметила огонек, тут же блеснувший в глазах Джесс при взгляде на парня.
– Рада познакомиться с вами, юный мистер Малфой, – почти промурлыкала та.
– А уж как я рад, и можно просто – Драко, – кокетливо подмигнул Малфой-младший, обшаривая глазами фигуру Джесс.
– О, нет… думаю, пока не стоит… – заметив его взгляд, усмехнулась Джесса и сползла со стола. – Может мне повернуться? Чтобы и со спины уже разглядели? – и она действительно медленно развернулась и, облокотившись ладонями о стол, приняла нарочито вызывающую позу. Ягодицы, туго обтянутые джинсами, качнулись.
– Ого! Мне всегда нравились женщины, умеющие впечатлить… – оценил Драко и тут же глумливо хохотнул.
Откинув голову, Джесса рассмеялась в ответ, а потом оттолкнулась от стола и подошла к нему почти вплотную.
– Какой красивый маленький мужчинка… – она так же нахально скользнула взглядом по фигуре Драко. – Да и выглядит практически, как папочка…
– Вот еще! – тут же ухмыльнулся Драко. – Могу с уверенностью сказать, что я – более новая, так сказать, уже улучшенная модель.
– Ну… дружок… Гермиона точно не жалуется на состояние твоего старого папы, – Джесса опустила глаза чуть ниже его брючного ремня, а затем оглянулась через плечо. – Знаешь, подруга, эта семейка, безусловно, любима богами, – она подмигнул уже пунцовеющей Гермионе, а потом поймала взглядом вопросительно поднятую бровь Люциуса. И снова перевела внимание на Драко. – Ах ты ж, высокомерный щенок… Я, вообще-то, слишком стара и опытна для тебя! Таких, как ты, живьем ем. И не давлюсь.
– Даже не мечтай, девочка! Я слопаю тебя первым, – тут же парировал Драко, коснувшись кончиком языка верхней губы и вызывающе приподняв бровь. – Возраст меня не волнует! Есть женщины, которые, как хорошее вино, как лучшее марочное вино… С годами становятся только слаще и соблазнительней… Что делает их, этих самых женщин, гораздо приятней в общении.
– Да ну неужели?.. – казалось, Джессе даже нравится его наглость. И это было правдой! Великолепный маленький засранец был, конечно, чертовски самодоволен, но она уже ощутила, как внизу живота что-то напряглось и заныло от мысли, что именно будет делать с ней этот щеночек в её постели. – Так, может быть, выйдем из кабинета и оставим двух этих влюбленных, наконец, наедине? – она соблазнительно облизала губы.
– Ведите, миледи! – прищурился Драко. – Я с удовольствием последую за вами…
– М-м-м… что ж, этикетом ты явно владеешь. И мне это нравится. Пошли, щенок! – Джесса провокационно коснулась ремня на брюках Драко и потянула его за собой.
Тот успел лишь обернуться и подмигнуть отцу, а заодно и бросить насмешливый взгляд на Гермиону.
– Этот мальчишка откровенно бесстыден… – казалось, Люциус был несколько шокирован только что развернувшейся перед его глазами сценой.
– Ну, Джесса тоже не промах! Не сомневаюсь, что именно она сожрет Драко, не подавится, и дай-то Бог, чтоб косточки выплюнула… – качнув головой, Гермиона не сдержала улыбки. Да и зачем? День оказался прекрасен. И она действительно была ужасно рада тому, что Люциус пришел сюда. К чему лукавить? – Ты и в самом деле скучал по мне?