— Почему вас интересуют эти подонки?
— Хороший вопрос. Потому и интересуют, что они подонки.
— Я поговорю с тестем.
Во двор заглянул работник Дауд и сказал:
— Я поменял фару. Все нормально.
Хазани кивнул:
— Хорошо, Дауд, продолжай работу. Я скоро подойду.
Работник ушел.
Хазани посмотрел на Дугани и повторил:
— Я поговорю с тестем. Где, если что, мне найти вас? Как позвонить? Или ты сам приедешь?
— Можно позвонить, но я думаю, что тебе захочется встретиться с земляками. Это нормальные мужики. Они вынуждены жить здесь, но остались русскими, не продали свою честь. А найти нас просто. — Дугани достал из кармана карту Кабула, развернул ее, ткнул пальцем в маленький крестик на ней. — Вот месторасположение нашего дукана. Надумаешь приехать, лучше предупреди, чтобы мы собрались и ждали.
— У тебя все, сержант?
— Так точно, товарищ лейтенант. Кстати, десантник Павар-Павлов учился в одном городе с тобой. Это тоже можно проверить через твоего тестя. У него наверняка остались обширные связи.
— Твоя машина готова, можешь ехать.
— Благодарю. Удачи!
— Тебе того же.
— Да, запиши номер моего телефона.
— Говори.
Дугани назвал цифры, Хазани забил их в свой телефон.
Козырев-Хазани проводил Драгина-Дугани до ворот.
— Счастливого пути.
— Спасибо. Ждем от тебя хотя бы звонка.
— А если не позвоню?
— Дело, конечно, твое. Но я уверен в том, что мы еще увидимся.
Хазани вернулся в мастерскую, но работа не пошла. В голове гудели мысли о том, что он сейчас услышал.
Муштак позвал работника:
— Дауд!..
— Да?
— Я сейчас уйду, сегодня не буду, вы тут с Асимом справитесь. Мастерскую сам закрой.
— Хоп! Все сделаем как надо, не волнуйся. Если что, позвонить можно или ты будешь сильно занят?
— Звони.
— До свидания.
— До завтра.
Хазани переоделся и пошел к дому своего тестя Амира Табрая, бывшего полевого командира душманов.
Тот лежал на топчане, пил чай, увидел зятя, удивился и спросил:
— У тебя сегодня нет работы, Муштак?
— Салам, отец. В мастерской всегда много работы. Но сегодня день особый.
— Вот как? Присядь, выпей чаю и объясни, что в сегодняшнем дне такого особенного?
Хазани сел. Табрай налил ему чая.
Муштак отпил глоток и сказал:
— Только что ко мне приезжал один русский.
— Русский? — удивился Табрай.
— Да. Он говорил очень интересные и странные вещи.
— Что конкретно?
Хазани передал тестю весь разговор с Дугани.
Табрай отставил пиалу, ненадолго задумался, потом проговорил:
— Да, странно все это. Приезжает, значит… как его?
— Фади Дугани или Федор Драгин.
— Этот Дугани точно русский?
— Без сомнения. Уж я-то отличу земляка.
— Весьма информированный земляк. Не подстава ли это спецслужб? Ведь дело по нападению на американский патруль так и не раскрыто.
— Потому я и пришел к тебе.
— Значит, он и его друзья знают обо мне. Об Арезу и Гуртани я не только слышал, знал их. Сейчас они уже в ином мире, но раньше мне приходилось тесно общаться с ними.
— А о пленении русских у Астара, в Уджерском ущелье ты знаешь?
— Я знаю, что у Арезу и Гуртани были пленные. У первого — летчик, у второго — десантники. Они были взяты в районе дислокации советского штурмового полка и вертолетной эскадрильи, приданной ему. Подожди-ка!.. Командиром боевой группы у Арезу был Амин Кадари. Насколько мне известно, он здравствует и по сей день. Больше того, у меня есть номер его телефона.
— Откуда?
— Встретились как-то случайно в Кабуле, когда я ездил на базар.
— Позвонить можешь?
— Придется. Надо же проверить этих твоих земляков. — Табрай достал сотовый телефон.
Электроника быстро входила и в афганские семьи.
Табрай включил громкую связь.
— Да? — услышали мужчины.
— Салам, Амин, это Табрай!
— Салам, Амир, рад тебя слышать!
— Я тоже рад. Как здоровье, дела?
— Слава Всевышнему, все хорошо. Признаюсь, не ожидал твоего звонка. Значит, у тебя ко мне серьезное дело. По пустякам ты не стал бы меня беспокоить.
— Дело, Амин, такое. Я знаю, что у Арезу был в плену русский летчик.
— Был. Его потом передали Гарану, брату Арезу. До этого он вывез сына Гарана на базу русских, где ему спасли жизнь. Дальнейшая его судьба мне неизвестна.