Гасани прервал подельника:
— Что, Абан? Ты теряешь свою долю, обещанную тебе Давроном втайне от меня?
Санхаб изобразил негодование:
— Как вы могли так подумать обо мне, господин Гасани?
— Как мог? Очень просто. Подумал, да и все. Но если это не так, то хорошо.
— У меня нет никакой доли с торговли в Таджикистане.
— А чего так? — с явной насмешкой спросил Гасани. — Ты упускаешь удобный случай. Ведь мог бы договориться. Если это не в ущерб Даврону, то он заплатил бы тебе, и никто не узнал бы об этом.
— Я работаю с вами, а не с Давроном.
— Прекрасно. Тогда тебе не о чем волноваться.
— Но поляк?..
Гасани вновь прервал подчиненного:
— Что поляк? Никуда он не денется. Это Даврону придется умерить аппетит. А может, Рафаэль и согласится покупать наркоту на условиях Умеда. Это не наше дело и чужой интерес. Мы должны получать максимум прибыли. Ты когда-нибудь слышал о Карле Марксе?
— Что-то слышал.
— Но «Капитал» его не читал, конечно?
— Я вообще редко читаю.
— А вот это, Абан, плохо. В книгах содержатся знания. Если помножить их на опыт, то результатом будет успех во всех твоих делах. Вот если бы ты читал «Капитал», то знал бы, что главная задача любого бизнеса — получение максимально возможной прибыли. Или что-то в этом роде. Я изучал «Капитал» давно.
Санхаб заметно поник.
— Присядь, Абан, — предложил ему Гасани и сам опустился на топчан. — Хорошо здесь.
— Надо как можно быстрее уладить с Давроном новые условия.
— Не вижу проблем.
— Вы сами позвоните ему?
— Ты можешь это сделать.
Санхаб вздохнул:
— Нет, лучше вы.
— Хорошо. — Он достал сотовый телефон, набрал номер. — Салам, Умед.
— Салам, господин Гасани. Мы правильно поступили, что перенесли сделку.
— Мы?.. — Гасани рассмеялся. — Ладно, пусть будет так. Значит, сегодня в двадцать три!
— Да.
— Но я звоню тебе не только по предстоящей сделке.
— Вы о Рафаэле?
— Да. Мы готовы поставлять ему эфан в больших количествах. Через тебя, естественно. Еженедельно или с какой-то иной периодичностью. С этим определюсь, как заеду на завод. Остается один вопрос по нашему взаимовыгодному сотрудничеству.
— Какой?
— Цена, Умед.
— Цена? — Таджикский наркоторговец изобразил удивление.
— Да, дорогой.
— Вы решили повысить ее?
— Именно.
— На сколько?
— На триста долларов за килограмм. Для Рафаэля цена эфана составит восемьсот долларов. — Ему показалось, что таджик потерял дар речи. — Эй, Умед? Что-то со связью?
— Но, господин Гасани, это грабеж.
— Вот как? А по-моему, грабеж — брать товар за бесценок. У нас производство, все проблемы с властью, мы рискуем жизнями, наши затраты настолько высоки, что едва окупаются. Прибыль совсем невысокая. Ты же зарабатываешь на нашем товаре в разы больше, при этом практически на пустом месте. Очень выгодно быть посредником, не так ли?
— Но без меня вы не сдадите свой товар.
— Ошибаешься. Ты не один такой в Таджикистане. Есть еще люди в Узбекистане, Туркмении. Да в принципе и выйти напрямую на Рафаэля труда не составит.
Даврон умел думать быстро.
— Хоп, я понял вас. Признаю, что ожидал повышения, но триста долларов — это слишком много.
Гасани усмехнулся и сказал:
— Мы друзья, Умед. Назови ту сумму, которая не сильно ударит по твоему бездонному карману.
— Хотя бы сто, даже сто пятьдесят долларов.
— Нет!
— Двести!
— Нет!
— Вы выкручиваете мне руки, дорогой друг.
— Это бизнес, Умед. Как говорится, ничего личного.
— Дорого!
— В общем, так. Я готов уступить пятьдесят долларов. Семьсот пятьдесят — это последняя цена.
— Мне надо подумать.
— А смысл, Умед? Рафаэль наверняка ждет от тебя ответа. Если ты затянешь с ним, то реально можешь потерять очень выгодного клиента.
— На героин цена тоже поднимется?
— Пока нет.
— Хоть так. Я согласен.
— Хоп. Наведаюсь на завод, сообщу тебе, когда, как часто и какими партиями мы сможем переправлять эфан, а ты окончательно реши вопрос с поляком.
Даврон вздохнул:
— Я свяжусь с ним сейчас же.
— Сегодня в двадцать три мы переправим подготовленную партию. Какой сейчас она кажется мизерной, да, Умед?
Таджик не ответил на это провокационное заявление.
— Да, в двадцать три, в установленном порядке, — проговорил он. — Мои люди смотрят за рекой. Там все спокойно. С начальником заставы все вопросы решены.
— Ты будешь сам контролировать переправу?