– Конечно, не собираюсь! Я с утра уезжаю к родителям.
После разговора с подругой Хэтти решила, что утром перед отъездом позвонит Марио и хотя бы объяснит ему, почему между ними все кончено. Словно одобряя это решение, ее желудок потребовал пищи. Хэтти поджарила себе тост и приготовила чай.
Утром она проснулась позже обычного. Чтобы успеть в Фоксхолл к ланчу, нужно было выезжать из дома, не мешкая. Но разговор с Марио слишком важен и не терпит спешки, решила Хэтти, поэтому придется отложить его до возвращения домом.
С утра лил дождь, вести машину по мокрой дороге, да еще и запруженной транспортом, было непросто, и Хэтти вздохнула с облегчением, когда наконец впереди показался родительский дом.
Только за ланчем Фил заметил, как сильно похудела дочь.
– Что, в Италии, тебя совсем не кормили? – проворчал он.
– Кормили, да еще как! Их экономка прекрасно готовит. – Улыбка словно примерзла к лицу X яти. – Но когда я вернулась, мне пришлось очень много работать, и я быстро сбросила несколько лишних фунтов.
– А заодно и нелишних, – со свойственной подростку прямотой вставила Салли. – А у Марио красивый дом?
– Да, неплохой, – небрежно бросила Хэтти. – И расположен в очень красивом месте, на холме. Как только Джоан туда приехала, так сразу начала поправляться.
– Кстати, как она сейчас? – быстро спросила Кэтрин, чтобы предотвратить новые вопросы со стороны младшей дочери.
– Ей гораздо лучше, сегодня утром они с матерью вылетели из Италии, – Хэтти посмотрела на часы, – должно быть, они уже дома.
Хэтти было очень трудно постоянно изображать жизнерадостность, и предложение матери отдохнуть в домике Салли оказалось кстати. Выпив вмеете со всеми кофе, Хэтти встала из-за стола и, сославшись на усталость, сказала, что хочет прилечь.
– Мне жаль так быстро от вас уходить, но я вправду упала, дорога была очень тяжелой. Постараюсь к приезду остальных быть в форме.
Оставшись одна, Хэтти с наслаждением растянулась на широкой кровати с латунными спинками, решив, что позвонить Марио можно и позже. Все равно сейчас она не в состоянии с ним разговаривать, в данный момент ей требуется сон, сон и сон. А еще лучше, если бы, проснувшись, она перенеслась в прошлое, за минуту до того, как слова Софии Витали положили конец волшебной сказке.
Хэтти проснулась под шум дождя. В первые мгновения после пробуждения ей было очень плохо – со времени возвращения из Италии она уже успела к этому привыкнуть, – но Хэтти полежала неподвижно, преодолевая боль и пытаясь обдумать, что, скажет, когда – или если – решится позвонить Марио. Родной дом словно придал ей сил, здесь она смогла набраться храбрости посмотреть правде в глаза. Лгал ли ей Марио или нет, ничего не меняет, она все равно его любит.
Снизу послышался какой-то шорох. Хэтти замерла и напряженно вслушалась. Кажется, в доме кто-то есть.
– Салли, это ты? – крикнула она, но никто не ответил.
Хэтти перегнулась через перила и увидела прямо перед собой изможденное лицо Марио. Он смотрел на нее, запрокинув голову. Волосы у него были мокрые, а взгляд... взгляд, казалось, проникал в самое сердце Хэтти.
– Прости, если испугал, Харриетт. Салли велела мне подождать внизу, пока ты проснешься.
Хэтти показалось, что его итальянский акцент стал заметнее.
– Откуда... как ты сюда попал?
– Я прилетел в Англию вчера ночью. Остановился в отеле «Делмир», как в прошлый раз. Харриетт, оденься, пожалуйста, и спускайся вниз, мне нужно с тобой поговорить. А потом... – он помолчал, Хэтти заметила, что его губы дрогнули, – а потом, если ты больше не захочешь меня видеть, я вернусь во Флоренцию.
Хэтти долго молчала, затем кивнула.
– Хорошо, дай мне пять минут.
Марио поблагодарил ее безжизненным тоном и отвернулся.
Хэтти быстро натянула розовый свитер, слегка выгоревший, и старенькие джинсы, ставшие мягкими от многочисленных стирок, и спустилась в гостиную. Марио стоял перед камином. Хэтти только сейчас обратила внимание на то, что вдет он весьма небрежно – в джинсы, такие же потертые, как ее собственные, и в голубую джинсовую рубашку. На спинке стула висела замшевая куртка с пятнами от дождевых капель.
– У тебя усталый вид, – тихо сказал Марио.
– У тебя тоже.
Он кивнул.
– После твоего отъезда я плохо спал, а когда получил твое письмо, вообще перестал.
Хэтти отвела взгляд, ей было почему-то трудно приступить к истинной цели разговора.
– Ты, наверное, замерз. Хочешь, я приготовлю кофе?
– Спасибо.
Хэтти прошла в кухню, поставила чайник на огонь, Марио последовал за ней, молча наблюдая за ее движениями. Хэтти насыпала в две чашки растворимый кофе, налила кипяток и поставила на поднос молочник и сахарницу.
– Откуда ты узнал, что я буду в Фоксхолле? – тихо спросила она.
– Я позвонил твоим родителям, как только добрался до Лондона.
Хэтти удивленно не кинула брови.
– Они мне не говорили, что ты звонил!
– Потому что я попросил их не говорить. Я боялся, что если ты узнаешь о моем приезде, то откажешься со мной встретиться. – Он замолчал, но Хэтти тоже молчала, неотрывно глядя ему в глаза. Марио первым нарушил затянувшееся молчание. – Харриетт, ты мне не объяснила, что заставило тебя передумать, но я сам это выяснил.
Хэтти была этому даже рада: теперь, когда она оказалась лицом к лицу с Марио, ей расхотелось играть роль обвинителя.
– Что именно ты выяснил? – настороженно спросила она.
– Я узнал, что София рассказала тебе, как умерла Лючия, – просто сказал он.