— Я только что разговаривал по «горячей линии» ВВС с женой мистера Стоуна, которая сейчас летит сюда. У мистера Стоуна пуля в груди, — сказал он спокойно. — Задето одно легкое, что само по себе не опасно. Гораздо хуже то, что пуля застряла возле позвоночника, и из-за этого мы провозились так долго, поскольку не хотели задеть какой-нибудь нерв. Сейчас его перевели в реанимацию. Судя по всему, операция прошла успешно.
— Он выживет? — спросила Тейлор и тут же исправила себя: — Я имею в виду, он поправится? Он поправится полностью или останется инвалидом?
— Он выберется из этого целым и невредимым.
— Сколько времени он пробудет в больнице? — спросила Тейлор, почувствовав большое облегчение от слов доктора.
— Пока трудно сказать. Все зависит от того, как пойдет выздоровление. Но завтра к утру действие наркоза закончится, и мистер Стоун сможет поговорить с вами. А вот сегодня вечером еще рано: он пока что не пришел в сознание.
Улыбнувшись, Уолтерс встал и подошел к небольшому книжному шкафу.
— Если вы не против, я сам сделаю заявление для печати. Однако, если вы захотите это сделать, я не буду возражать.
— Вы несколько часов находились в операционной, поэтому должны отдохнуть. Я сама разберусь с прессой, — сказала Тейлор. — Вы сообщили мне все, что следует знать?
— Пока да. Если вас устраивает кабинет, в котором вы расположились, можете и дальше им пользоваться. Я попрошу мистера Мейдена проводить вас вниз, в конференц-зал. Полагаю, что представители прессы уже в сборе.
— Неужели все еще нет никакой версии относительно личности стрелявшего? — удивилась она. — Едва лишь прибыв сюда, я попыталась получить информацию, но никто ничего не знал.
— Боюсь, об этом следует спрашивать у полицейских, — вздохнул доктор Уолтерс. — Это не относится к моей компетенции. Я лишь устраняю последствия вреда, причиненного убийцей, но не могу вычислить, ни кто он, ни причины его поступка.
Он устало улыбнулся ей и направился к двери, как бы давая понять, что аудиенция окончена.
Тейлор вышла из кабинета. В коридоре ее уже ждал Мейден. Он проводил ее вниз, в просторную белую комнату со множеством расставленных тут и там складных стульев. У одной из стен стоял стол с микрофоном. В комнате было полным-полно журналистов. Тейлор буквально обстреляли вопросами, на которые у нее — увы! — не было ответов. Она знала, каково состояние Стоуна, знала о том, что произошло, но понятия не имела, кто это сделал и почему. А для них как раз это были самые важные вопросы, как, впрочем, и для нее самой.
После пресс-конференции Билл Мейден поинтересовался, собирается ли она остаться в больнице или будет ночевать где-нибудь в другом месте.
— Если больше нет необходимости моего присутствия в больнице, я могла бы вернуться в отель «Беверли-Хиллз», — ответила Тейлор, оглядываясь вокруг. — Я оставила сумку со своими пожитками наверху, в кабинете. Мне нужно захватить ее с собой.
Билл Мейден снова проводил ее в кабинет. Когда они проходили по коридору, резко распахнулась какая-то дверь и к Мейдену подбежал полицейский в сопровождении еще одного сотрудника секретной службы.
— Мы схватили стрелявшего, — возбужденно сказал он. — В аэропорту. Но он мертв. Застрелился.
Мейден был явно раздосадован этим обстоятельством.
— Как, черт возьми, вы допустили, чтобы он застрелился?
— Полиция взяла его, когда он регистрировал билет. Воспользовавшись суматохой, он схватил чей-то пистолет и выстрелил себе в голову…
— Какая халатность! — прервал его Мейден. — Чем там занимаются ваши парни? Что это, детский сад?
Полицейский, сообщивший ему эту новость, разозлился. Не он совершил ошибку, но, как всегда, все шишки валятся на того, кто принес плохую новость. Да будь он проклят, если позволит орать на себя какому-то федералу, думающему, что он тут пуп земли!
— Послушайте, — начал было полицейский, но Мейден его прервал:
— Узнали, кто он такой?
— Какой-то проповедник из Джорджии по имени Карл Синклер.
— Кому-нибудь известно, почему он это сделал? Или они там так долго чесались, что не успели задать ему никаких вопросов?
У Тейлор все закружилось перед глазами. Неужели это сделал Карл Синклер? Боже милостивый, просто не верится! Должно быть, это не он… или, может быть, все-таки он? Тейлор показалось, что она падает. Ей пришлось опереться рукой на стену, чтобы удержаться на ногах. Полицейский продолжал свой рассказ.
— Нет. Схватив пистолет, он сказал, что стрелял в Гаррисона Стоуна, выполняя Божью волю, потом вставил дуло в рот и нажал на спусковой крючок. Говорят, все это выглядело ужасно… мозги разлетелись во все стороны.