– Нет, у меня другое желание: чтобы мы занялись любовью раньше, даже... даже если поначалу не все у нас пойдет гладко.
– Харриетт, не путай меня со своими любовниками! – высокомерно заявил Марио. – Мы созданы друг для друга, вот увидишь, у нас все будет прекрасно.
– Все возможно, но это неважно. – Хэтти поспешила уточнить: – То есть я хочу сказать, что до нашей брачной ночи мы достигнем совершенства.
– Ты хочешь стереть дурные воспоминания? Ах, Харриетт... – Марио поцеловал ее с нежной страстью, затем немного отстранился и с улыбкой посмотрел в глаза. – Теперь, когда ты согласилась стать моей, – прошептал он, – я очень скоро покажу тебе, какой может быть любовь. А пока...
– Ты хочешь отвести меня обратно к Джоан, – смиренно подсказала Хэтти.
Марио покачал головой и снова усадил ее на мягкий диван.
– Не сейчас. У нас сегодня особенный день, я намерен еще немного подержать тебя в своих объятиях.
Марио стал покрывать легкими нежными поцелуями ее лоб, веки, щеки и наконец нашел ее губы. Хэтти пылко ответила на поцелуй, у Марио участилось дыхание, он опустил ее на диванные подушки и навис над ней. Неотрывно глядя Хэтти в лицо, словно пытаясь заметить малейшие признаки недовольства, он стал ласкать ее грудь через тонкую ткань платья.
Хэтти выгнулась ему навстречу, желая большего. Его длинные тонкие пальцы медленно скользнули за вырез платья. От их нежного прикосновения к набухшим и ставшим очень чувствительными соскам у Хэтти захватило дух. Марио припал к ее губам глубоким страстным поцелуем и, не отрываясь от ее губ, вытянулся на диване во весь рост. От прикосновения к его горячей возбужденной плоти внутри Хэтти словно что-то взорвалось, как будто открылся неизвестный источник неистового, неукротимого желания. Едва сознавая, что делает, она завела руку за спину, резко потянула вниз язычок «молнии» и спустила платье до талии. Марио шумно втянул в себя воздух, освободил грудь Хэтти от бюстгальтера и сомкнул горячие губы вокруг одного соска, в то время как его пальцы ласкали другой.
Голова Хэтти металась из стороны в сторону по диванной подушке, желание стало нестерпимым. Погрузив пальцы в густые черные волосы Марио, она еще ближе притянула к себе его голову, но Марио отстранился и сел – только чтобы сорвать с себя рубашку, – а затем снова навис над Хэтти и стал жадно целовать со все нарастающей страстью.
Наконец он поднял голову, посмотрел в глаза Хэтти и хрипло выдохнул:
– Это выше моих сил, любимая!
– Марио, я так тебя хочу, – простонала она.
– Я хочу тебя сильнее!
На секунду он зажмурился, словно от невыразимой боли, потом резко вскочил и потянулся за рубашкой. Хэтти тоже встала, повернулась к Марио спиной и стала застегивать «молнию» на платье. По ее щекам текли слезы. Видя, что она не может справиться с застежкой, Марио отвел ее руки.
– Позволь мне. – Он вдруг замер и резко развернул Хэтти лицом к себе. – Ты плачешь!
– Нет, не плачу, – пролепетала она, всхлипывая и шмыгая носом.
– Не стесняйся, плакать не стыдно.
Он поцелуями стер с ее щек соленую влагу. Но даже это мимолетное прикосновение подействовало на обоих слишком сильно. Через мгновение оба снова жадно прижимались друг к другу, губы снова слились в страстном поцелуе, лишившем обоих последних остатков выдержки. Марио поднял ее на руки, его глаза горели неистовым огнем, ответный взгляд Хэтти развеял все его сомнения, если таковые еще оставались. Он отнес Хэтти в спальню и поставил на ноги возле широкой кровати, залитой лунным светом.
– Ты уверена? – хрипло спросил Марио.
– Уверена, – прошептала Хэтти.
Она спустила платье' с плеч, позволила ему соскользнуть на пол и переступила через него. Марио опустился на колени и уткнулся лицом в шелковистую кожу ее живота.
– Любовь моя, я весь горю, боюсь, мне не хватит выдержки, я не смогу быть нежным.
– Мне не нужно, чтобы ты был нежным, – горячо возразила Хэтти, – мне только нужно знать.
Он поднял голову.
– Знать? Что?
– Что я не фригидна, нормальна, словом, не такая, какой меня называли мужчины, которые...
Хэтти ахнула: Марио стремительно поднялся, подхватил ее на руки и положил на кровать. Он склонился над ней, лицо в лунном свете казалось бледным, а глаза горящими.
– Твои любовники ни черта не смыслят, ты лучше всех, ты – само совершенство!
У Хэтти снова навернулись слезы на глаза.
– Марио, как бы мне хотелось...
– Чего ты хочешь, скажи мне, любимая?!
– Мне бы хотелось, чтобы до тебя у меня никого не было.
– Забудь о них, выброси из головы прошлое. – Марио слизнул с ее щеки слезинку. – Есть только ты и я.