— Заранее спасибо, Александрыч, — облегченно вздохнул Васьков и, поднимая рюмку, сказал. — За успех…
— Вот что, Миша, — Павел, отправляя в рот дольку сельди, внимательно посмотрел на Васькова. — Чтобы предметно говорить с этим бывшим опером, мне нужно знать, что ты успел накопать про старика и его окружение.
— Немного, но кое-что есть, — кивнул Васьков, затягиваясь сигаретой.
— Старик был вдов. Жену похоронил в девяностом. Единственный сын, как и отец, химик, проживает и работает в Москве. Женат. Двое детей…. Мы ему дали вызов, так что сегодня, он уже, наверное, в городе…. Потерпевший ни с кем не дружил, хотя со всеми был очень доброжелателен…. Да, что я тебе рассказываю, — неожиданно рассмеялся Васьков, — ты же сосед по подъезду, лучше меня должен знать…. А вот собака…. — Васьков убрал улыбку.
— Что, собака? — Павел потянулся к бокалу с пивом. — Почему прикончили? Да чтобы не гавкала…. Хотя, постой. — Павел приподнял палец. — А почему никто не слышал ее лая, когда убийца пришел на квартиру деда? Значит, они были раньше знакомы, и собака знала его…
— Может быть, может быть, — задумчиво протянул Васьков, но с этой таксой получается довольно интересная штука…
— Ну-ну, — Павел отставил бокал в сторону, и с интересом посмотрел на товарища.
— Профессору, доктору химии, который никогда не имел никакого отношения ни к таможне, ни к пограничникам, вдруг одна из этих служб прямо с границы привозит и дарит ему профессиональную ищейку наркотиков…. А? Зачем?
— Откуда тебе об этом известно?
— От сына, в ходе состоявшегося с ним телефонного разговора. Я тогда звонил из квартиры потерпевшего. Номер телефона обнаружил в записной книжке, которая лежала в одном из ящиков комода.
— Постой, постой, — вдруг оживился Павел, — а не работал ли дед Иван с наркотиками, а собака ему была нужна, как помощник в его исследованиях?
— А что? — Васьков посмотрел на Павла, — вполне может быть…. Убийце, по всей вероятности нужны были бумаги, связанные с его исследованиями.
— Вот, то-то и оно, — поднял кверху палец Павел. — Именно!
Когда на следующее утро Васьков появился у себя в кабинете, на его рабочем столе уже лежали фотоснимки с места происшествия, и другие материалы по его осмотру. Не идентифицированных отпечатков пальцев, за исключением потерпевшего, не было.
Перебирая фотоснимки, он остановился на изображении книжного шкафа, в котором наверняка было не менее сотни книг, из которых большинство были по химии, физике, и математике. Вот снимки развала рабочих тетрадей, отдельных листов, на которых были видны, то ли химические, то ли математические формулы.
Отложив фотоснимки в сторону, он откинулся на стуле и, прикрыв глаза, задумался. Задумался о том, сколько еще дней осталось замещать начальника отдела, который находился в отпуске. Получалось, что еще более двух недель. Это значит, что еще более двух недель ходить ему на ежедневный доклад к начальнику управления. Хорошо еще, что не областного, а городского, подумал он, вспоминая о крутом нраве областного начальника.
Он невесело усмехнулся и потянулся в карман за сигаретами.
— Такого еще не было, — в сердцах чертыхнулся он, закуривая сигарету. — Никаких зацепок, одни умозаключения…. Ни врагов, ни друзей, ни грабежа…. С чем сейчас идти на доклад, хрен его знает. Остается, хотя маленькая, но надежда на Александрыча, который может быть найдет, кто курировал эту чертову лабораторию. Да и сын деда, который уже приехал, и к которому нужно идти, чтобы побеседовать, тоже возможно, что-то прояснит.
Сообщив на работу, что до обеда будет занят в городе, Павел запустил свою подержанную «пятерку», и поехал за город, в дачный поселок, к своему старому знакомому Володе Вострянкину, который, как ему сказали в пенсионном отделе управления, и курировал эту закрытую химическую лабораторию.
Узнал Павел его не сразу. Когда выбрался из машины перед нужным строением, сразу столкнулся с седобородым незнакомцем, который стоял у калитки и внимательно рассматривал Павла. В одной руке его дымилась сигарета, другая упиралась на трость.
Павел, было, раскрыл рот, чтобы задать вопрос, но неожиданно замер. В старике он узнал старшего опера в отставке Вовку Вострянкина.