Тетя в ужасе закричала: «О нет! Только не это! Что с детьми?» Она бросилась в детскую, но было уже поздно. Все младенцы умерли. Она вытащила меня из кровати и отвела во двор. Потом вернулась в дом и открыла все окна.
— Угарный газ? — предположил Назарио. — В гараже стояла заведенная машина?
— Нет, это был бытовой газ. Газовая компания меняла трубы. В тот день приходили их рабочие. Они что-то там делали, поменяли подводку к холодильнику. Тогда у нас был газовый холодильник. В общем, они что-то сделали не так. Не знаю, в чем там было дело, но младенцы отравились газом. Я бы тоже умерла, если бы тетя вернулась домой чуть позже. Она выключила холодильник, включила вентиляторы и открыла окна.
Я была так слаба, что не могла даже одеться. Три дня меня тошнило, голова раскалывалась от боли. Тетя Лиз просто не знала, что делать. Младенцы, за которыми вот-вот должны были приехать приемные родители, умерли. Полицейские требовали денег. Тот молодой человек продолжал приходить, колотил в дверь и кричал, что хочет видеть сына. Мы оказались в ужасном положении.
— Вы могли вызвать полицию, — заметил Берч.
— Мою тетю отдали бы под суд, дело получило бы огласку. В общем, полная катастрофа. Она сказала, что все надо сохранить в тайне. Завернула младенцев и сложила их в сундук. А ведь стояла летняя жара.
Она была в отчаянии. А потом решила позвонить Пирсу Нолану. «Старые друзья самые надежные», — сказала она мне. Она попросила его приехать, говорила, что нам нужна его помощь, что он единственный, кому она может доверять, умоляла его не бросать ее в беде ради их старой дружбы.
Нолан приехал и был потрясен увиденным. Он согласился, что огласка погубит и мою тетку, и всех тех женщин, которые оставили у нее малышей, надеясь, что их ожидает достойное будущее.
Мы были в страшной опасности. Вот-вот могла нагрянуть полиция или приемные родители младенцев. Нужно было срочно избавляться от тел. Пирс Нолан погрузил сундук в багажник своего автомобиля. Он сказал, что спрячет его где-нибудь, а потом вывезет на своей яхте в море и утопит.
Он просил нас забыть об этом и никогда не упоминать его имя. Мы были так ему благодарны, что не могли сдержать слез. Но оставалось еще решить финансовые проблемы и как-то успокоить приемных родителей. Тетя Лиз придумала, как это сделать, не возвращая им денег. Каждой паре она решила сказать, что предназначавшийся им ребенок неожиданно умер. И пообещать, что через несколько месяцев они получал другого малыша. Конечно, все они будут расстроены, но наверняка согласятся подождать еще немного.
Первая пара приехала на следующий день. Жена стала плакать, муж пришел в ярость. Он потребовал деньги обратно и пригрозил сообщить обо всем в полицию и в газеты. Обвинил ее в вымогательстве и в том, что она продала их ребенка тем, кто предложил больше денег. Тетя Лиз больше часа уговаривала его успокоиться. По-моему, ей это удалось.
Теперь, когда в клинике не было ни рожениц, ни младенцев, у меня появилось много свободного времени. Я приходила в детскую и потихоньку плакала там. Наследующий день, чтобы хоть немного развеяться, я пошла в кино, где шел вестерн с Джоном Уэйном.
Сейчас уже не помню, о чем был этот фильм. То, что я увидела, вернувшись из кино, полностью стерло его из памяти. Тетя Элизабет была мертва, все вокруг залито кровью. Жуткое зрелище. Кто-то зверски убил ее. Я не знаю, кто это сделал — несостоявшиеся родители, полиция, тот сердитый молодой человек или грабители. Она всегда платила наличными и держала деньги под рукой, чтобы расплачиваться с полицейскими. Кто-то мог узнать, что в клинике хранится большая сумма. Однако в тот момент денег у нее не было. Кроме ее записной книжки, из дома ничего не пропало, но ее могла забрать полиция.
— А кто, по-вашему, убил Пирса Нолана?
— Не знаю, — устало произнесла она. — Он был хороший человек.
— У вас было много лет, чтобы поразмыслить об этом, — сказал Берч. — Как вы думаете, кто убил вашу тетю?
— Не знаю. Знаю только, кто убил новорожденных. Я. — Ее лицо исказилось. — Это я их убила. Когда я почувствовала себя плохо, мне надо было догадаться, что в доме что-то не так. Это моя вина. И только моя, — прошептала она.
— Нет, — решительно сказал Берч. — Не ваша.
Глава 29
Сдав в управление заявление Полины Раминг, сделанное под присягой, детективы разъехались по домам. Райли торжествовала, Берч же выглядел обеспокоенным.
Войдя в свой дом, он натолкнулся на что-то громоздкое. Раздался звук, напоминающий гонг, и голень пронзила острая боль.