— У-у… Кто это сделал? — спросил, обращаясь в пустоту Край.
Внезапно, ваза, стоявшая рядом, взметнулась в воздух и со свистом вылетела в окно. Вслед за ней поднялась и скрижаль, незамедлительно последовавшая за вазой.
— Что за бредятина?! — истерично крикнул Маркус.
Словно зарядившись от его волнения, витрина, на которой стояла безвременно улетевшая в неизвестном направлении скрижаль, поднялась на уровень его головы, и с грохотом опустилась на место. А затем, за странным взлетом витрины, в воздух стали подниматься другие артефакты, словно издеваясь, складываясь в хоровод.
От испуга Маркус сел на пол, и заполз под стол, на котором стоял монитор с электронным каталогом коллекций. Но недолго он прятался, ибо убежище тоже поднялось в воздух. Сердце Маркуса билось с такой силой, что могло в любой момент остановиться.
«Дыши ровно. Вспомни доки. Ты уже видел бред», подумал Край, стараясь успокоиться. И столь внезапно как взлетев, объекты кружащие в воздухе рухнули на пол. Тут же завыла сигнализация, и со стороны лестницы, послышался топот ног. Кор сорвался со своего поста и спешил проверить источник неприятностей.
— Твою мать! — воскликнул охранник, когда его взору предстала картина. — Что здесь случилось?
Из середины зала до него донесся негромкий смех, больше похожий на начинающуюся истерику. Под криво стоящим столом сидел Маркус и обхватив колени, нервно смеялся.
— Всем встать! Суд идет — громогласно объявила секретарь.
Судья, мужчина средних лет, сел на стул и постучав молотком по подставке, произнес:
— Слушается дело по обвинению Эдгара Дойла в хищении денежных средств из городской казны. Судебное слушание проходит в составе прокурора Абрахама Медвепутса, адвоката Леонарда Чейза, судьи Марка Эпенгейма. Секретарь судебного заседания Рина Комиди.
Зал суда, в котором мы застали Лео, считался первым по размерам. Все скамьи были заняты участниками суда. На первом ряду сидели адвокат, прокурор, подсудимый, его родственники и родственники родственников (уверяю вас, и такое бывает). За ними шли обычные зрители. Вдоль стен располагались журналисты, операторы и военные из числа конвоиров.
— Мы выиграем? — спросил Эдгар Лео.
— Конечно. Не зря же у вас я. — ответил самодовольно Чейз.
Пока прокурор приводил доказательства вины подсудимого, Лео сидел и что-то чертил на листке.
— Гильотина? — удивленным шепотом спросил клиент — вы в своем уме?
— А что мне еще делать? Медвепутс говорить говорит, а по сути ничего не произносит.
— Подсудимый — обратился судья — что вы можете сказать в свое оправдание?
Эдгар встал и с нервной дрожью ответил:
— Я невиновен, Ваша честь. Меня обвинили по заведомому сговору, с участием мэра Скофилда.
— Зачем же ему это нужно? — с сарказмом спросил прокурор.
— Потому что это он воровал из казны средства, на строительство своего особняка, а все нарушения перебросили на меня — ответил Дойл.
— Это серьезное обвинение мистер Дойл — произнес судья — есть ли у вас улики, подтверждающие это?
Только бы у него ничего не было.
— Что вы сказали? — переспросил Лео.
— Я спросил вашего подзащитного, который обвинил должностное лицо в преступлении, имеются ли у него доказательства вины мэра. — Ответил судья.
— Нет, вы что-то сказали. Что-то еще. Вроде «у него ничего не было» — задумчиво произнес Лео.
— Вам показалось, адвокат. — С какой-то легкой нервозностью ответил судья — Раз у подсудимого нет веских доказательств, то после короткого отступления перейдем к опросу свидетелей.
Лица сменяли друг друга, показания сменялись другими показаниями. Но было во всем этом что-то странное. Именно об этом думал Чейз, когда очередной удар молотка судьи, выудил его из омута мыслей.
— Приступим к показаниям подсудимого.
Знает ли жена о любовнице?
— Что…? — воскликнул Лео.
— Я и говорю, когда меня задержали, я заорал «Что вы делаете, урки?» — радостно ответил Дойл, подумав видимо, о единении негодования со своим адвокатом.
Но Лео не переспрашивал Дойла. От неожиданно услышанной фразы, уже второй раз Чейз испытывал неясное чувство.
Он думает, я не знаю о той шлюхе, с которой он крутит шашни.
«Ну все, — подумал Лео — шарики за ролики заехали. Я же не шизофреник, но и никто из них этого не говорил. Тогда почему мне кажется, что я это слышал?»
Еще одно выигранное дело.
— Адвокат! — чуть ли не проорал судья — вы вообще здесь?
— Да здесь я. — Не по форме ответил Лео — простите, Ваша честь, я размышлял о нестыковке фактов, подтверждающих вину моего подзащитного.
— И что же вас смущает? — с едва скрываемым злорадством спросил прокурор.
— Например, свидетель обвинения Курц, утверждает, что видела поддельные документы на столе моего подзащитного, однако обвинением эти бумаги предоставлены не были. Из чего я делаю вывод о несостоятельности показаний свидетеля. Также отмечу, что записи разговора, якобы мистера Дойла с неизвестным, подвергается сомнению, так как качество ужасное, присутствуют посторонние шумы и также вызывает подозрение сама речь, якобы моего подзащитного. По данным независимой экспертизы, с которой суд может ознакомиться на листе номер тридцать «А», запись признана недействительной и не может быть приобщена к делу.
— Побойтесь Бога, адвокат — воскликнул прокурор — Обвинением также была проведена экспертиза, которая доказала, что голос на записи принадлежит Эдгару Дойлу.
Хочу шубку. И сапожки. И еще одну шубку.
Что ты кобелишься? Продул всухую, дятел.
Скоро это кончиться? Меня дома ждет горячий обед.
Почему я ничего не сделала? Его же посадят из-за меня.
Пора порвать с любовницей, пока жена не узнала.
От всех этих фраз, разум Лео помутился, и он осел на стул. Выпив свой стакан воды одним залпом, он потянулся к стакану клиента, но не выпил его, а вылил себе на голову.
— Ад… адв… адвокат! С вами все в порядке? — изумленно спросил судья.
— Н… да, все в порядке. — Ответил Лео и мгновенно вскрикнул — я бы хотел ходатайствовать о перерыве по причине внезапно открывшихся обстоятельств.
Судья посмотрел на прокурора, затем куда-то на задние ряды, и, стукнув молотком, объявил перерыв.
— Попейте кофе — сказал Лео клиенту — мне кажется, я могу вам помочь выйти на свободу уже сегодня.
— Надеюсь — печально выдохнув, ответил Эдгар.
Следуя за неясным зовом интуиции, Чейз пытался найти того самого человека, обладавшего так необходимой информацией в потоке выходящих из зала. И когда он подумал что ошибся, в толпе мелькнула Она. Лео вспомнил ее. Мира Томас работала вместе с Эдгаром в мэрии, секретарем его начальника.
— Мира! — окликнул ее Лео, но девушка сделала вид, что не услышала и попыталась скрыться, стуча каблуками своих туфель по мраморным плитам.
Догнал он ее уже около выхода из здания суда.
— Мира, подождите — вновь окликнул секретаршу адвокат.
Девушка остановилась, но было видно, что ей неудобно находиться в суде.
— Мира, скажите, вам известно что-нибудь, что поможет Эдгару? Что следствие упустило.
— Я… я ничего не знаю. Мне пора идти — запинаясь, ответила Томас, но Лео схватил ее за плечо.
— Мира, — вновь обратился к ней Лео — я знаю, вам известно, что Эдгар не виновен, и что осознание этого терзает вас. Прошу, если вам не безразличен мистер Дойл, дайте показания. Помогите ему.
— Как…? — хотела было спросить Мира, но передумала. — Я боюсь. Они обещали отправить меня на кладбище. Что я стану обедом для ч-червей.
— Успокойтесь, — ответил Лео — не только у них есть крупные связи. Если дадите показания, я обещаю, что никто, слышите, никто не причинит вам вреда.
Кар явственно видел, как мучилась девушка, плавая в сомнениях.