— Не пугайтесь, собака вас не укусит — добродушно сказал старик — Мирон! Ко мне!
Овчарка прижала уши к голове и засеменила к хозяину. Высунув язык, и тяжело дыша, Мирон пускал слюни, которые капали на пол.
— Фу, Мирон, так ты показываешь свою культурность — укорил мужчина собаку, на что Маркус впервые за все время рассмеялся.
— Спасибо вам — поблагодарил Край хозяина — за спасение. И за одежду тоже.
Дедушка хмыкнул и потрепал собаку по голове.
— Меня зовут Тобиас Кроу. Вы упали на мое кукурузное поле, когда я увидел яркую оранжевую вспышку в небе. Если бы не Мирон, то я точно не нашел бы вас.
Маркус медленно опустился на корточки, прислушиваясь к болевым ощущениям и протянув с опаской руку, погладил овчарку по голове. Та радостно его лизнула и села на задние лапы.
— Спасибо тебе, Мирон — сказал Край, поблагодарив собаку.
Встав в полный рост, он протянул Тобиасу руку для рукопожатия. Дедушка пожал в ответ и довольно крякнул.
— Я тут уже хотел звонить в морг, чтобы тебя забрали, а ты вон какой крепкий оказался.
— Я же «Крутой кекс» — сказал Край, слегка улыбаясь.
— Эту футболку подарил мне сын, перед тем как погиб — печально улыбнулся дедушка, но видя смущение на лице Маркуса, поспешил его заверить — нет-нет, вы не думайте, что я сентиментален. Я уже смирился с тем, что моего мальчика больше нет. Когда Мирон нашел вас, я бросился на помощь. Осмотрев вас, я осторожно погрузил на повозку и прикатил сюда. Батюшки! Мы же до сих пор стоим в коридоре! Вот я дурья башка! Пойдемте на кухню, вам нужно покушать.
Спускаясь по лестнице, Маркус решил задать вопрос, который мучил его с начала пробуждения.
— А сколько я был без сознания?
— Технически, вы часто приходили в сознание, но лишь на полминуты. Звали каких-то людей, кричали что-то про бездну. Батюшки, вы, наверное, многого натерпелись. Я до сих пор ума не приложу, как вы оказались в небе над моей фермой.
Краю показалось, что Тобиас чего-то недоговаривал, стараясь не касаться темы времени, которое Маркус провел в забытьи.
— Сколько? — еще раз повторил свой вопрос мужчина, на что дедушка еще больше запричитал.
— Четыре месяца — тихо сказал фермер, наблюдая за реакцией гостя — сначала я думал сообщить в больницу, но зная как наше здравоохранение реагирует на такие вызовы, в пору переименовывать его в здравозахоронение. Хорошо еще, что руки помнят, как оперировать. Бывших врачей не бывает, знаете ли…
Маркус слушал в пол уха, медленно пытаясь осознать фразу «четыре месяца». Четыре долгих месяца, за которые его так никто не разыскал. Ни Лиз, ни брат, который мог спастись с подземной базы Синдиката. Четыре месяца он вновь и вновь переживал ту ночь, когда Бездна была открыта и мощь древней энергии вырвалась наружу.
Дойдя до кухни в молчании, Маркус сел за стол, а Тобиас налил в глубокую миску горячий луковый суп.
— Я живу один, жена умерла два года назад, так что если не вкусно, не гневайтесь — извиняясь, сказал дедушка, занимая стул напротив Края.
— Что вы, спасибо вам за все — еще раз поблагодарил Маркус хозяина — У меня так много вопросов…
— Так задавайте — с радостью в голосе сказал Тобиас, поглядывая куда-то за спину Маркуса.
Край не знал с чего начать и решил для начала выяснить, куда он рухнул, в своей ли стране вообще.
— Простите меня за дебильный вопрос: это Килонская Конфедерация?
Тобиас неожиданно рассмеялся, приведя Края в смятение. Отсмеявшись, он вытер рукавом выступившие слезы, и ответил:
— Сынок, так меня еще никто не смешил. До Килонской мать ее Конфедерации отсюда как до другой планеты. Ты наверно головой ударился так сильно, что память отшибло.
— Я не шучу — твердо сказал Маркус — Это Скофилд?
Поняв, что гость говорил серьезно, фермер ответил:
— Так ты значит от туда… Сынок, я уже семьдесят два года живу в Таропской Республике…
Маркус чуть не подавился кусочком картошки, когда услышал, куда занесла его нелегкая. Таропия располагалась в Западном полушарии, а Килона в Восточном. Между ними раскинулся огромный океан с обилием вулканов, которые затрудняли путевое сообщение между государствами. «Значит я не дома…». Эта мысль была также пугающе, как и та, которая возникла в его голове в первые минуты пробуждения.
— Теперь я тебя спрошу, если ты не против. Как ты рухнул на мое поле? Выпал из самолета? Или в самолете произошел взрыв, и тебя вышвырнуло за борт? — спросил Тобиас.
Неожиданно за спиной Маркуса раздался треск. Повернув голову, он сразу нашел источник шума. Телефонная трубка висевшая на стене мигала красным огоньком и верещала на весь дом.
— Извини, мне надо ответить — сказал Тобиас, беря трубку. — Да, это ферма Кроу. Да. Нет. Я не знаю. Хорошо.
Повесив трубку он вернулся за стол, снова извиняясь за то, что их прервали, и попросил еще раз рассказать о том, как он упал на кукурузное поле. Маркус, воспользовавшись минутной задержкой связанной с телефоном решил, что упоминание событий той ночи на базе Синдиката будет лишним и быстренько придумал более-менее правдоподобную историю.
— Я летел на легкомоторном самолете из Скофилда в Марку по деловому вопросу, когда один из двигателей взорвался в воздухе. Повредилась обшивка и меня выбросило за борт. Вспышка что вы видели, скорее всего, была взрывом самолета, а так как он сам по себе маленький, одноместный, то останков почти не осталось.
Тобиас Кроу присвистнул, разглядывая гостя с уважением.
— Так вы пилот. — Сказал он с дрожью в голосе — Я тоже летал на самолете. Эскадрилья «Лофет». Вообще я врач, хирург если точнее, но в войну все навыки были хороши.
Теперь наступила пора удивиться Краю. Значит этот седой дедушка «божий одуванчик», фермер, бывший военный. Теперь Маркусу стало понятно, почему старик решил не обращаться в больницу, а самостоятельно взялся за лечение незнакомца. Долг врача помогать любому нуждающемуся и во время Войны, многие врачи так и поступали.
Неожиданно собака залаяла и, выбежав через отверстие в нижней части двери бросилась стремглав к дороге. Маркус услышал, как подъехали несколько автомобилей. Хлопнув дверьми, люди зашуршали подошвами по гальке, разбросанной по обочине.
Тобиас Кроу очень медленно вылез из-за стола, и, пятясь спиной как рак, уперся в дверь.
— Что происходит? — непонимающе уставился Маркус.
— Прости… — только и сказал дедушка и, нашарив ручку выбежал на улицу.
Через стекло в двери было видно, как Тобиас поднял ладони вверх и побежал куда-то в сторону. Через мгновение, сквозь окно на кухню влетела дымовая граната, и не успел Край закрыть глаза, как комнату заволокло едким дымом.
Упав на пол, он как можно быстрее попытался добежать до двери. Схватив со стола салфетку, Маркус приложил ее к лицу и дернул ручку двери. Когда он выскочил на улицу, сильно кашляя, то увидел три машины полиции и восемь полицейских, направивших на него оружие.
— Сэр, держите руки на виду! — крикнула молодая девушка, выступая вперед.
— Я не… Я не понимаю… За что? — причитал Маркус, опускаясь на колени и заводя руки за спину.
Неожиданно для всех присутствующих, два офицера полиции поднялись в воздух на несколько сотен метров, словно ракеты, а затем также резко грохнулись на землю. Полицейских заволокло пылью, и Край попытался сбежать, но не тут-то было. Та самая молодая девушка, капитан, как потом узнал Маркус, выстрелила из пистолета на уровень его ног. Из дула вылетела не пуля, а какая-то странная сетка, которая тут же обвилась вокруг лодыжек, заставив мужчину упасть. В глазах снова замелькали красные круги, а ребра заныли с новой силой.
Девушка подбежала к обездвиженному противнику и, заведя руки за спину, защелкнула наручники.
— Вы задержаны по подозрению в совершении серии массовых убийств, попытке бегства и нападении на служителей правопорядка — произнесла она, пыхтя. И добавила уже тише, так, чтобы слышал только Маркус — ты сядешь надолго, гаденыш.
Схватив его под руки, Маркуса потащили в сторону полицейской машины. Когда дверь закрылась, через стекло он только успел увидеть на фоне домика фермера заснеженные горы. По направлению к машинам, возвращались офицеры. Внезапно он похолодел, вспомнив, что ему однажды снился сон, с теми же самыми снежными вершинами и неясными фигурами вдалеке.
— Лео был прав… Он все время был прав… — прошептал Край, а когда машина двинулась в дорогу, закричал — Выпустите меня! Мне надо к Лео! К Лео! Лео!
Офицеры взглянули на задержанного, потом друг на друга, а потом через секунду, тот, что сидел справа, вытащил из кармана маленький шприц и точным попаданием вколол что-то Краю. Веки тут же налились свинцом и из его губ вырвались только бессвязные обрывки фраз.