– Давай за компанию.
– А ваши соседи где?
– В клуб пошли, бильярд, а потом фильм смотреть.
– Вот черт! – воскликнул Козырев. – Про фильм-то я забыл.
– Не загоняйся, – сказал ротный. – Сержанты отведут роту. Если кто-то захочет смотреть то кино, которое начальник клуба сегодня получил.
– А что за фильм?
Капитан Игнатенко рассмеялся и сказал:
– «Девчата». Нормально, да?
– Неплохой фильм.
– «Волга-Волга» тоже хороший. Еще «Тимур и его команда». Ничего нового. «Девчат» этих я за два года столько раз смотрел, что наизусть фильм помню.
Командир ремонтной роты достал бутылку водки, сорвал зубами крышку, разлил по кружкам. Бутаев налил замечательного ароматного зеленого чая. Ротные ударили кружками, выпили.
Михаил хлебнул немного чая.
Ротные закусили, добили одну бутылку. Появилась вторая.
Бутаев прикурил сигарету и проговорил:
– Эх, мужики, дождусь приказа и бортом в управление кадров. Прикидываете? В Ташкент! Там не стреляют, не увидишь духов, а вот девочек море. Интересно, кабак на проспекте так же работает?
– А с чего ему за год меняться?
Ротный взглянул на заместителя и спросил:
– Заходил в наш ресторан?
– Это где женщины толпой у входа стоят?
– Именно. Я как первый раз попал вместе с каким-то летуном, охренел по полной. Нигде не видел кабака, куда баб пускали бы только с офицерами. Напился я тогда в сиську. Проснулся на полу в какой-то квартире. Лежу на матрасе, а рядом молодая блондинка, совершенно голая. Оказывается, я в кабак ее завел, с ней и сидел. Потом мы оттуда ушли, точнее сказать, она увезла меня на такси.
– А почему на полу? На хате кровати не было или дивана? – с улыбкой полюбопытствовал Игнатенко.
Он тоже прошел через нечто подобное.
– В той комнате, где проснулся, был диван, но лежали мы почему-то на полу. Помню, я подругу еще толком рассмотреть не успел, как с лоджии вторая дама появилась. Тоже совершенно голая. Мимо прошла, покачивая бедрами, забрела в туалет и назад. Потом откуда-то летун появился. Короче, вдвоем мы на одной хате с бабами оказались. Как кого зовут, не знаем. Выпили, оделись, на улицу, а девочки пищат, мол, вечером-то встретимся? Сказали мы, что обязательно увидимся, на улице рванули к первой попавшей пивной, похмелились и поехали в штаб. Вечером остался я в гостинице. Вот и теперь, как окажусь в Ташкенте, сразу в кабак этот занырну и оторвусь по полной. Потом в кадры, в отпуск и к новому месту службы. Может, успею в цивилизованную заграницу попасть. Там пока еще есть наши части. А нет, то и хрен с ней. После Афгана везде служить можно. А тебе, Саня, до весны тут лямку тянуть?
Игнатенко кивнул:
– До мая. Ничего, зима проходит быстро.
– Тебя жена с сыном наверняка в Ташкенте встречать будут, да?
– Если сообщу, прилетят. Они у меня в Астрахани.
За разговорами, сдобренными выпивкой, время пролетело быстро.
В 21:40 Козырев поднялся и заявил:
– Пойду на отбой.
– Давай, – сказал Бутаев, как ни странно, с виду совершенно трезвый, хотя в нем сидело пол-литра. – Возвращайся. Доложишь, что к чему, выпьешь. У нас еще есть.
– Два пузыря, – проговорил захмелевший Игнатенко. – Сегодня всем должно быть хорошо, потому как неизвестно, что ждет нас завтра.
Козырев прошел в роту и сразу заметил, что там что-то не так. Дежурный Ревенко докладывал, что происшествий не случилось, а в глаза не смотрел. Дневальный куда-то метнулся, когда лейтенант вышел к палаткам.
– Почему команду на построение не подаешь? – спросил Козырев.
– Рота, выходи строиться на вечернюю поверку, – крикнул сержант.
Из палаток начали выходить бойцы. Не торопясь, по одному. Вид у большинства растерянный.
– В чем дело? – рявкнул Козырев. – А ну бегом!
Солдаты изобразили некое подобие бега, но их почему-то было мало, не больше половины.
– Я сейчас, товарищ лейтенант, – спохватился дежурный и бросился в палатку. – На выход, бегом! Быстро! Козырев пошел следом за ним и буквально наткнулся на рядового Шанина. Тот еле передвигал ноги, и разило от него как от винной бочки.
– Шанин!
– Я! – проговорил солдат и качнулся.
– Пьян?
– Никак нет, товарищ лейтенант. Устал сильно.
– Много вас тут, таких уставших?
– А хрен его знает.
Лейтенант оттолкнул солдата, тот отлетел к тумбочке дневального и что-то недовольно пробурчал. Козырев не обратил на это особого внимания.
Дежурный проскочил во вторую палатку.
Из первой лейтенант выгнал всех. Там крепко пахло спиртным. Вот и самогонка из ремроты.
Он направился к выходу, обдумывая, что предпринять, как откуда-то из-за второй палатки раздался крик: