— Да, — лживо улыбнулась Юлия, стараясь не смотреть бывшему любовнику в глаза.
Даниель снова был перед ней и заглядывал ей в душу своими цвета морской волны и южных небес глазами. Однажды она уже поддалась искушению и подумывала о сенсационной истории о «маленьком принце». Но трагическая судьба Дезире Фуко, просто и непритязательно рассказанная многодетной матерью с Корсики, и доверчивый, стойкий к предстоящим бурям взгляд ее сына навсегда отвратили Юлию от дешевых сенсаций. Только сможет ли это понять Питер, озабоченный ростом тиража?
Юлия расправила плечи и взялась за органайзер.
— Все нормально, шеф. Когда выезжать?
Питер Вильмс широко улыбнулся, словно одержал победу на Олимпиаде:
— Сначала мне надо позвонить ее светлости и договориться о встрече. Чтобы она приняла репортершу из «Анемоны».
Юлия проглотила и это.
Юлия нырнула под козырек Главпочты. Ливень, который неожиданно обрушился с небес, превратил весь город в Венецию. Небо потемнело, и один за другим следовали разряды молний, сопровождаемые раскатами грома. Она встряхнула намокшие волосы и почувствовала на себе неотступный внимательный взгляд.
Михаэль Ротенберг. Как всегда, смущенный и виноватый!
— Здравствуй, Юлия. Ты меня ждешь?
Юлия оторопела.
— Ты ополоумел? С чего бы это мне тебя здесь ждать? — Она уняла холодную дрожь. — Я пережидаю грозу.
Он скромно потупил глаза и снова взмахнул ресницами.
— Я видел тебя у банка. Ты смотрела на меня. Ты потрясающе выглядишь, дорогая. Такая модная и загорелая.
— Я не нуждаюсь в твоих комплиментах. Что тебе надо? — резко оборвала его Юлия.
Михаэль обиженно вздохнул:
— Ты сердишься, что я не приехал на Корсику? И что с тех пор так и не позвонил тебе?
Юлия неотрывно смотрела на дорогу. Мимо проехал трамвай с леденящим душу грохотом.
— Должно быть, у тебя были на то свои причины.
Михаэль кивнул. Но только самый внимательный взгляд мог заметить, как неосознанно передернулись его плечи и что он вообще был не в своей тарелке.
— Как я понимаю, ты предпочел провести свой отпуск с Сабиной, — добила его Юлия. — Но зачем же врать?
— Мне нужно многое тебе объяснить, Юлия, — пролепетал Михаэль.
— Не знаю, хочу ли я снова услышать твои объяснения. Может быть, ты опять будешь морочить мне голову, как в том письме на Корсику?
— Что ты имеешь в виду?
— Не понимаешь? Ах, какая незадача! Ты сел в лужу, мой милый. Я накануне звонила в офис и все знаю про твой отпуск. — Юлия хотела язвительно посмотреть на него, но он вызывал только жалость.
Гром и молнии, похоже, добили его. Дождь вымочил его до нитки и обнажил неприглядную суть.
— Там за углом кафе. Может, зайдем, выпьем по чашечке кофе и спокойно поговорим?
— Нет! — Ее нежный голос прозвучал как иерихонская труба. — Все, что ты можешь сказать мне, я могу выслушать и здесь. Только не ври. Любую правду я могу вынести, ложь — нет!
Михаэль насупился, как обиженный, и засунул руки глубоко в карманы.
— Ты же знаешь, как я люблю свою доченьку, — начал он заикаясь. — И Сабина сказала, что, может, нам стоит попытаться Начать все сначала. Ради нее. Сабина очень изменилась, знаешь! Она поняла, что женщине одной не так-то легко в этой жизни. А я… я могу им помочь. — Он проникновенно захлопала ресницами, но у Юлии это вызвало только смех. — Может, я и делаю большую ошибку, Юлия, но ты должна меня понять…
— Я всегда делаю, что должна. — Юлия постаралась выгнать ледяной холод из своего голоса. — И я тебя понимаю. Может быть, Сабина и впрямь изменилась, и ты не будешь больше таким невменяемым, как в первое время после вашего развода. А может, даже сумеешь противостоять другим напастям. Я желаю вам от всей души, чтобы все у вас получилось.
Вдруг поглупевшее лицо Михаэля просияло.
— Юлия, ты такая независимая и сильная! А Сабина слабая и беззащитная.
— Раньше она была «ветреной и капризной»!
— Я теперь совсем другой. Я будто заново родился. Я нужен ей. А ты настоящий друг, Юлия! Прости, что испортил тебе отпуск.
— Проехали. А теперь мне действительно пора. Будь здоров, Михаэль!
И прежде чем он успел еще что-то сказать, Юлия ступила под проливной дождь и свернула за угол, где в двух кварталах стояло ее авто.
Итак, все кончено. «Настоящий друг». Теперь с этим надо жить. «Независимая и сильная». Больно. Как больно! За что она любила этого сильного на вид, но слабого по натуре мужчину? А за что вообще любят?