– Дорогая, я уже слишком стара стала для городских развлечений, – сказала она мне в первый же вечер нашего пребывания в доме на Портленд-плейс. – Хозяин не возражает, если вы будете сопровождать мисс Джейн и мастера Джеральда, а я только скажу вам спасибо.
– Но я почти совсем не знаю Лондон, – возразила я, – да и мастер Джеральд ненамного младше меня. Он не обидится, что его отдали под мою опеку?
Мэтти улыбнулась:
– Не думаю, что вам стоит из-за этого волноваться. Кстати, вы можете сделать вид, что он вас опекает. Задавайте ему вопросы, спрашивайте совета. Но мастер Джеральд такой мечтатель, что рядом с ним обязательно кто-нибудь должен быть, а мисс Джейн еще слишком юна. Насчет того, что вы не знаете Лондон, тоже ничего страшного. Вы умная девушка, Ханна, и прекрасно разберетесь в книжках и картах, которые я вам дам. Уверена, вы отлично справитесь, гораздо лучше, чем я, когда мне пришлось в первый раз вывозить их.
Через несколько дней я убедилась, что нет ничего проще, потому что Мэтти снабдила меня изрядной суммой денег и лондонские кэбы готовы были доставить нас, куда бы мы ни пожелали. Однако каждый день уезжать надолго мы не могли. Мистер Райдер время от времени приглашал гостей на обед и не желал, чтобы дети выглядели усталыми. Когда был назначен первый такой обед, мистер Райдер приказал мне еще утром явиться к нему в кабинет, где он в это время обычно работал с бумагами. Как всегда, он сразу приступил к делу:
– Сегодня я пригласил к обеду четырех господ и хочу, чтобы вы тоже были с нами. Наденьте ваше синее платье.
– Хорошо, сэр. Должна я сказать Мэтти, что ей тоже нужно быть?
– Нет. – Он откинулся на спинку кресла. – Мэтти не захочет обедать с нами при гостях. Это итальянцы. Они очень плохо говорят по-английски, зато, как почти все иностранцы, владеют французским. Дьявольски трудно развлекать людей, которые не говорят на твоем языке, так что вам придется переводить и поддерживать разговор. Все понятно?
– Да, сэр. Вы будете говорить о делах? Итальянские господа могут не знать некоторых французских специальных слов.
А вы их знаете?
– Те, которые выучила в Серебряном Лесу.
– Хорошо. Но это не ваша забота. О делах мы поговорим в другое время и в присутствии моих адвокатов. Обед – не деловая встреча, так что смело прекращайте всякие деловые разговоры. Говорите им, что я пригласил их отдохнуть и развлечься, а вовсе не работать. Понятно?
– Да, сэр.
– Это все.
Чем ближе было время обеда с итальянскими господами, тем я больше волновалась, зато когда они наконец приехали, у меня на волнение не осталось времени. Их сразу провели в гостиную, где мы уже все собрались в ожидании, и мистер Райдер представил их своим детям и мне. По-английски они говорили ужасно, и было видно, с каким облегчением они перешли на французский. Джейн и Джеральд помогали мне куда лучше, чем я ожидала. Они хорошо усвоили мои уроки и в течение всего обеда безустанно болтали с гостями на смеси английского с французским, производившей довольно забавное впечатление. Я поздравила их потом, высоко оценив их успехи, и сказала их отцу, что горжусь ими, отчего даже невозмутимая Джейн порозовела, не в силах удержать довольную улыбку. Я поняла, что мистер Райдер тоже доволен, когда, сидя в гостиной со своим вечным виски, он оторвался от газеты и даже ответил мне на мое: «Спокойной ночи».
Еще два раза меня приглашали присутствовать на обедах с гостями, и все было как нельзя лучше. Потом Мэтти как-то сказала мне, что ожидают высокопоставленного американского гостя с семьей.
– Он говорит по-английски, как мы с вами, – сказала она, – так что ваши услуги не потребуются хозяину. Альберт подаст нам обед в мою комнату, а потом мы поиграем в криббидж.
Я тотчас вспомнила нашу встречу с Тоби и поняла, что речь идет о мистере Бенджамине Уилларде и его семье, поэтому на всякий случай надела одно из своих лучших платьев. Я была в своей комнате, когда приехали гости, и прошло не больше десяти минут, как Вайолет, горничная, постучала в дверь. Я открыла.
– Мистер Фарроу, мисс, послал меня сказать, что хозяин ждет вас в гостиной.
– Сейчас, Вайолет?
– Да, прямо сейчас, мисс.
– Хорошо.
Я шла по лестнице и еще больше дрожала от страха, чем перед приездом итальянцев. В гостиной были двойные двери, и когда я открыла их и вошла, все разом повернулись ко мне, кроме Фарроу, который как раз в это время наливал шерри. Я закрыла дверь и опять стала лицом к людям, которых почти не разглядела до этого. Первой я увидела Клару, ее милые, хотя несколько резковатые черты, и слишком волевой подбородок. Она смотрела на меня с неподдельным интересом, а ее васильковые глаза показались мне на удивление добрыми, особенно в сравнении с тем, что я видела на лестнице в доме номер восемь на улице Лабарр. Она сидела на канапе рядом с женщиной, в которой легко угадывалась ее мать, миссис Мелани Уиллард, из-за ее сходства с дочерью. Обе были в элегантных платьях, и миссис Уиллард вглядывалась в меня с неменьшим любопытством, чем ее дочь, и с такой же доброжелательностью.
Джейн сидела в кресле в стиле восемнадцатого века, и рядом с ней стоял Джеральд. Себастьян Райдер стоял спиной к камину. На его лице, казалось, не отразилось ничего, но я уже научилась читать по нему за то время, что прожила в Серебряном Лесу, и поняла, что он совершенно ошеломлен, правда, это было неудивительно. Еще я поняла, что он решает для себя, как ему принять неожиданное приключение, одобрить его или нет.
В руке у него был бокал с шерри, так же как у двух других мужчин, стоявших рядом с ним. Один был высокий, худой, с густыми седеющими волосами и проницательным взглядом синих глаз. Насколько я поняла, это должен был быть отец Клары, мистер Бенджамин Уиллард. Другого мужчину я узнала сразу, но тогда все время, что он провел в качестве незваного гостя в моей комнатушке на Монмартре, он не открывал глаз, а теперь во все глаза смотрел на меня, полыхая огнем.
Для меня время тянулось очень долго, но на самом деле прошло всего несколько мгновений, прежде чем мистер Райдер произнес:
– Ханна, мои гости хотели повидаться с вами, – сказал он. – Оказывается, они искали вас все время с тех пор, как вы оказали услугу мистеру Дойлу в Париже, и вот недавно один из их друзей сообщил им, где вы живете, узнав об этом в агентстве Бонифейса. – Он обвел взглядом комнату. – Дамы и господа, это и есть Ханна Маклиод, учительница моих детей.
Мистер Уиллард поставил бокал на маленький столик и проговорил приятным голосом:
– Мы были бы вам очень обязаны, сэр, если бы вы представили нас.
– Конечно, – согласился мистер Райдер. – Ханна, я представляю вам мистера Бенджамина Уилларда. Его жена, миссис Уиллард. Их дочь, мисс Клара. И племянник, мистер Эндрю Дойл.
Я присела в реверансе:
– Добрый вечер, господа.
В это мгновение Клара вскочила, словно не могла больше усидеть на месте, и бросилась ко мне с распростертыми объятиями.
– О, Ханна, пожалуйста, простите меня! – со страстью воскликнула она. – Я так ужасно разговаривала с вами в тот день на Монмартре, но когда я узнала, что была не права, что мне надо благодарить вас за спасение моего милого кузена, вы уже уехали!
Немного смутившись, я ответила ей:
– Что вы, мисс Клара... не думайте об этом. Я все понимаю. Мне приятно, что я смогла помочь вам.
Миссис Уиллард тоже поднялась с канапе и подошла ко мне. Рядом уже стоял и мистер Уиллард. Бросив быстрый взгляд на мистера Дойла, я увидела, что он не отрывает от меня удивленного взгляда, а что до Джейн с Джеральдом, то они застыли с открытыми ртами, и даже мистер Себастьян Райдер не в силах оказался скрыть свое изумление. Он повернулся к мистеру Дойлу и спросил его:
– Она спасла вам жизнь?
В эту минуту Клара выпустила одну мою руку, и ею тотчас завладела миссис Уиллард.
– Мы от всей души благодарны вам, – сказала она. – Эндрю – сын моего покойного брата, и мы его любим как своего сына.