– Не выключайте компьютер! Нет! Что происходит?! Это бледные?! Они нашли наше
убежище?.. Они пришли?.. Они здесь?..
Неужели бледные идут?! Они же нас отловят! Их давно уже видно не было… Я был почти
уверен, что им сейчас не до нас! А вдруг до нас?! Я не знаю, что делать!.. Надо отступать! Нет,
защищать компьютер! Надо выдрать его отсюда и утащить, спрятать!.. Но крысы… Они с этим
согласны не будут!.. А бледные… Бледные сразу узнают, что мы здесь делаем!.. Тогда нас сюда
больше точно не пустят!.. Здесь опасно! Штрауб для нас вообще – запретная зона! А если мы здесь
еще что-то трогаем!.. Бледные не должны знать! Им не понять серьезности наших дел! Нашей
224
общей убежденности в том, что для нас все это очень значимо – и исторические истины, и
необходимые знания о врачах, искомые моей невестой, и имена героев для памятника крыс!.. Они
считаю это опасной глупостью! Но это не так! Крысы убеждены, что это не опасно и не глупо! А
я… Не знаю!
Крысы что-то делают с компьютером – он притух и почти погас! Это правильно!.. Потому что,
уже слышны шаги… Но другие шаги!.. Это твердый, ровный офицерский шаг – прямой, чтоб
начищенных сапог не попортить!.. Что это?! Пульс бьет по голове шквалом чего-то
неосознанного!.. Но за сорванной панелью – за нашим лазом – резко вспыхнул свет… белый свет…
Он быстро вышиб из головы все обрывки мыслей! Что-то размыкает двери – и свет бьет по
глазам!..
Я прыгаю на стол, невеста – за мной… Мы прячемся за монитор, а он исчезает – крысы его
дезактивировали. Они встают в стойку “смирно” – отдают честь… Перед ослепленными глазами
острый силуэт – это высокий офицер в черной шинели! Офицер второго поколения – он человек!..
Кошмар!.. Мы ж расположились в развалинах здания управления службы безопасности – теней!..
Никого, относящегося к войскам системы людей, здесь после зачисток нет и быть не может, но их
тени!.. Но и теней быть не может!.. А что это?.. Что мне делать?..
– Мя-яу! Мы не трогали реактор! Нет! Не трогали!
– Знаю, что не трогали! Тронули бы – пылью бы разлетелись!
– Айнер?!
– Когти убрал!
Айнер! Я и не сообразил, что это его ментальный фон!.. Нет, не от страха, конечно, – от
неожиданности! Но я его так ждал!.. Я и не заметил, как вцепился в его шинель и повис на когтях,
– он меня отдирает, но я, наверное, от радости одурел… Это ж наше спасение!..
– Айнер!! Айнер!!! Я знал! Знал, что ты придешь!.. Что ты не оставишь нас!..
– Довольно! Слезай… Какой-то ты лохматый стал.
– Это зимняя шерсть. Завидуешь?..
– Есть немного… Ничего – побегаешь по Штраубу пару дней и тоже облысеешь клочьями.
Айнер взлохматил смерзшиеся волосы на левой стороне головы, отгоняя их от радиационного
ожога – он теперь стянут побелевшими шрамами…
– Айнер, ну что там?..
– Не могу сказать.
– Не знаешь, как объяснить?..
– Знаю, но не сделаю этого – информации высокого уровня секретности такому шерстистому
существу не выдам.
– Издеваешься…
– Специально за этим и пришел. Отцепись.
– А мы… Что с нами будет? Что вообще происходит?
– Не знаю еще… Смотреть будем… Отцепись. Заклинило ж тебя…
Я отцепиться не могу – когти так и свело, когда до меня дошло…
– Что, плохо наше дело?! Плохо?..
– А ты не знал.
– Но ты же все исправишь?! Правда ведь?! Исправишь же?!
– Да постой ты! Отцепись!
– Не могу! Мне страшно!
– А черт…
– Черт?! Он нам поможет?!
– Не думаю… Он, конечно, специалист по пожарам и обугленным тушкам, но виртуальный. А
нам реальный нужен…
– Про пожар мы знаем!.. Звезда горит!.. Лес горит, тундры!.. Без огня!.. Огня вроде нет!.. Он
вроде был, но теперь!.. Где он был, ничего нет!.. А крысы сказали, что лес теперь без огня – горит!..
И не только лес, но и тундры!.. А бледные ничего не сказали!.. Им сейчас вообще не до нас!.. Это
значит, что плохо дело!.. И это плохое дело и вширь, и ввысь наши территории рушит!.. Мы с
225
крысами тут теперь не главные опасности – нас никто от ваших вещей теперь не отодвигает!.. Мы
теперь не можем ничего испортить – вообще ничего не можем!.. Просто, все само, без нас, прахом
идет!.. Не знаю, что именно и отчего! Крысы считают, что это ваши вещи – секретные и
страшные!.. И эти ваши секретные штуки разрушают все, хоть войны больше нет! И крысы к