– Нет доступа к материалам, S9.
– А ну крысы, давайте мне пароли… И вообще, что вы с компьютером сделали?
– Айнер, они все настроили – для меня…
– Взломать системы практически невозможно и не только крысам…
– У них были коды доступа высших офицеров вашей службы безопасности. Теперь доступ есть
и у меня – меня зарегистрировали.
– Кот имеет доступ к архивам службы безопасности…
Айнер еще больше и еще ехиднее скривил тонкий рот, а глаза грустные…
– Мы твою жизнь изучали…
– Что там изучать?.. Досье раскопали?
– А что это?
– Я вроде не оставлял ничего из своих мыслей на память… Всегда старался не следить на полях
истории, истоптанных и без меня.
– Мы слушаем записи Герфа. Это для памятника крыс – они ищут имена Героев Великой
Победы.
– Крысы… придумали еще…
– Айнер, они же думали что это все – конец… Что мы все уже, как это у вас говорится, –
списаны.
– Это мы еще посмотрим. По записям Герфа, говоришь?.. Он только рядовой боец с
технической базой N2…
– Он же с тобой воевал.
Зря я про Герфа напомнил – Айнер сразу стал таким же изможденным, как после лучевой
болезни.
– Много тут его записей?
– Много…
– Ну как, интересно у него в голове копаться?!
– Мы же с благими намереньями… Только я не все понимаю…
– Он тоже не все понимал – так и не научился запись контролировать. Скар его в базу повесил –
присматривать…
– Это тот – из службы безопасности?
– Да.
– Страшный человек?..
232
– Просто у него работа страшная.
– Он был твоим другом?
– А ты, смотрю, все знаешь… Нас с ним обоих опасными считали.
– А зря?
– Не зря, Кот. Только все не Скара боялись, а себя. Про меня ты и сам знаешь…
– Ты меня чуть не утопил тогда…
– Кот, хватит тупить. Открой мне доступ – посмотрю что к чему.
– Знаешь, Айнер, у вас сложно не бояться ни себя, ни других, если надо думать о том, о чем ты
думаешь… Если ты такие мысли не запишешь – ничего, если запишешь – тебя накажут. А если еще
и передашь кому-то, о чем ты думаешь, если ты думаешь не о том, о чем надо…
– Кот…
– У нас есть свобода мысли.
– У вас общества нет. Есть общество – нет свободы мысли. А жесткость ограничений свободы
показывает силу общественного единения.
– Ух ты…
– Общество от распада удерживает правило – ты можешь думать обо всем либо один, без
других, либо не один, среди других, которым без разницы, о чем ты думаешь. При военном
положении применяют первый вариант. И чем хуже обстановка, тем жестче его применяют.
– Почему тогда у вас в законах четко не прописано, о чем думать можно, а о чем нет, о чем
говорить можно, о чем нельзя?.. То, что это не оговорено, не справедливо. Это возмутительно.
Сплошной парадокс. Откуда простые люди могут это знать?..
– Парадокс был бы, если б мы освобождали от ответственности тех, кто не знает закон.
– А откуда его знать?
– От утвержденного главкомом свода законов. Читать учат при первичной загрузке данных – это
на случай, если кто-то забудет, что и законы в его память были заложены изначально.
– Это сложно. Это тонкости. А это уже – политика. Крысы в таких вещах разбираются – они не
меньше ваших генералов Совета знают. А вот мы, коты, ничего в этом не смыслим.
Так что получается, что мы… а крысы… Мне придется потрясти крыс, чтобы овладеть всеми
тонкостями политики, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, хоть у нас политики нет. Нам нужно
ею обзавестись, чтобы… чтобы была. А то ни политики у нас нет, ни службы безопасности… ни
времени, будто нас и вовсе нет. Когда у людей вон как – за день столько всего…
– Кот, что ж ты бестолковый такой!? Давай за дело! D40, веди зверюгу сюда – не то замерзнет
или в спячку впадет! Что я с этой тварью тогда делать буду?!
“Защитник” вышел в тоннель… Что это? Что это?!
– Айнер, это руггер! Ты его привел!
Куда бы мне улизнуть… Невеста уже в укрытии пол столом, но мне как-то перед ней неудобно
под стол лезть… D40 ввел в помещение огромного черного зверя покрытого инеем. Уже стучат,
царапают пол когтистые лапы. Никогда бы не сказал, что эти чудовища – родня нашим крысам.
– Он нас убьет! Это ж Замухрыш! Он некорректированный!
– А ты, Кот, не нарывайся. Он просто так не нападает. Правда, зверя яркий свет пугает, хоть он