подчиненность с противостоянием. С противостоянием всему…
– Всему?
– Всему, Герф… Командованию, обстоятельствам – не важно… Всему, что сильнее нас, но
только с одной стороны… Это верный принцип – он жестко продвигает нас вперед, готовя к
тяжелым сраженьям… Он корректирует систему, сменяя слабых сильными… Только Стикк по нему
далеко зашел… Он подошел к противостоянию системе.
– Системе? Но это не…
25
– Он и не считает, что способен здесь что-то сделать. Он уверен, что системе точно придет
конец, что бы он ни делал. Но он уверен, что это еще не точно положит конец нам… и что упрочить
эту уверенность ему под силу.
– Влад, ты… Ты это про систему с больной головы…
– Не будь ты таким тупым! Он готовит нас с тобой к бою…
– Только еще не ясно, к какому…
– Ясно, Герф. К тому, где мы будем одни… Похоже, что к Хантэрхайму… Но нет – тут есть что-
то еще, другое… И Стикк знает, что делает…
– Думаешь, он старательно закаляет наш дух, чтобы мы прошли через нескончаемые бои и не
были сломлены обрушенным ими будущим… Благородно.
– Нет, другое… С благородной целью, но с подходом, про который и думать тошно… Стикк
прошел полярные льды. И к Ивартэну он был ближе, чем мы сейчас к Штраубу. Но ты посмотри,
что с ним стало после этих ледяных пустынь… Он просто не понимает, что теперь служит
Штраубу. Он воюет по принципу той войны. Той, где ты воюешь со всем – с врагом, с морозом…
Где вечный бой и холод беспощадно ломают людей, технику… и ты воюешь – один. Где порядок
берут штурмом и держат силой. Где офицерам лишь ледяные пустыни помогают удержать этот
порядок и сдержать отчаянье. Их бойцы – которые знают и видят больше, чем мы – способны
уйти… Их держит один долг. Но есть среди них и те, которых долг больше не держит… Только
идти им… А здесь – дороги есть… И Стикк с его порванными нервами, здесь – считай, волен…
– Влад, ты… Ты что, думаешь, что Стикк…
– Он не уйдет. Он решил послать в бой нас.
– Но приказ он не отдал…
– Какой приказ?! Он может только – убедить! Убедить нас вступить в тот бой! Понимаешь?!
Тот, который за пределами системы!
– Влад! Это просто его издевки!
– Не издевки!
– Я думал было, но… Скорей, он нам проверку устроил…
– Нет! Это то, о чем он действительно думает, и то, чего он от нас требует!
– Быть не может. Он же наш командир…
– И командир, и подстрекатель, Герф.
– Но зачем ему?
– Он объяснил. Он не хочет видеть никчемные трупы хороших бойцов. Он считает, что мы уже
покойники – никому ненужные покойники с никому ненужной смертью… Что через бои,
предстоящие системе, мы к будущему не дойдем.
– Черт… Надо доложить…
– Нет. Подождем…
– Ты думаешь, что он прав?!
– С какой-то стороны, может, и прав…
– Влад, только не ты!
– Я о другом – о нашем будущем…
– Чушь это.
– Не уверен. Он что-то знает…
– Мне без разницы. Мы обязаны сообщить.
– Нет, Герф. Мы с ним еще не по разные стороны воюем. И он отличный боец – хоть ему и
хорошо нервы попортили…
– Это верно.
– Мы ему не уступим – больше ничего и не нужно. Будем терпеть…
– Ты его ненавидишь…
– Не настолько, чтобы выдать карателям по такой… ерунде.
– Я вижу, что ты что-то задумал…
– Еще ничего, но… Пусть он считает, что теперь есть только один способ противостояния этой
разрухе – мы докажем, что есть и другой… Мы преодолеем это… И мы будем терпеть его, Герф…
26
Влад сжал зубы до скрежета – тяжело ему это решение далось. Мне с этим как-то проще…
Стикк как-никак – наш командир… И отвоевал он столько, что нам и не снилось… Лесовскому
важнее получить от него информацию… А я просто не могу с ним так поступить… если все
зависит только от моих сил, от моей устойчивости к его вечным нападкам… Что ж, если мы не
погибнем к рассвету, нас ждет промерзший карцерный мрак, которого сторонятся даже самые
отчаянные крысы – и пусть… Пусть Стикк о нас ядовитые зубы сломает… Каратели ему их выбить
всегда успеют…
– Пошли. Сбор.
Наши потрепанные “стрелы” уже поднялись в воздух и ждут… Тоннель уже озарен их
одноглазыми прожекторами… Уже слышен лязг и низкочастотный гул, убивающий и без того
мертвую тишину – подняли тяжелую технику… Ульвэр уже отдает сухие приказы нашим