— Я просто уточняю, сэр. Скажите, мы с вами не могли бы перейти в другую комнату и там поговорить?
— Поговорить?! — изумился Монти. — Ради всего святого, о чем тут говорить?
— Нужно, чтобы вы рассказали, что случилось, — ответил констебль. — Тому джентльмену стало плохо? Он жил здесь с вами? — Молодой человек с сомнением оглядел покрытую пылью старую мебель и вытертые ковры на полу гостиной.
— Конечно нет! — отрезал Монти. — Он здесь не жил.
— В таком случае будьте добры, назовите его имя и адрес. Мы сообщим о его смерти ближайшим родственникам и коронеру. Вы кому-нибудь звонили, кроме нас?
— Его имя и адрес у меня спрашивать без толку, — ответил Монти. — Понятия не имею, кто он и как здесь очутился. Я вернулся домой и увидел его. Сначала я подумал, что он спит. Естественно, кроме вас, я никому не звонил. Кому, черт побери, мне было звонить?
Они с констеблем вышли на кухню, сели за стол, и констебль заставил его повторить то, что он только что сказал, а сам записывал его слова. Монти неодобрительно наблюдал за ним. Сплошная бюрократия! Двадцать раз спрашивают об одном и том же, а потом записывают.
— Скажите, сэр, вы прикасались к телу? — спросил констебль.
Монти изумленно воззрился на него:
— Чего ради?
— Ну, например, ради того, чтобы установить его личность. Может быть, вы видели его водительские права? Вы утверждаете, что видите его в первый раз. Наверное, вы удивились, когда нашли его на своем диване?
Монти нахмурился и, перед тем как ответить, задумался.
— Меня не очень-то волновало, кто он такой, — сказал он наконец. — Гораздо больше меня заботил вопрос, откуда он взялся и как мне от него избавиться. Мне все равно, кто он такой… был. Я его знать не знаю. Если бы у меня дома умер кто-нибудь знакомый, я бы, конечно, позвонил ему домой и передал его близким, чтобы приехали и забрали его. Но этого типа я не знаю, поэтому и позвонил вам.
Констебль вздохнул. В отдалении слышался визг тормозов; у ворот останавливались другие машины.
Вскоре в гостиной послышались новые голоса. Потом дверь кухни открылась, и Монти едва не закричал от ужаса: вошла его бывшая жена.
Покойник на диване — находка очень неприятная. Но сейчас Монти пережил настоящий удар. Он вытаращил глаза, а челюсть у него отвисла, совсем как у мертвеца на диване. Он почувствовал, как кровь отливает от лица. Закружилась голова…
— Только этого не хватало! — буркнул он себе под нос. Неужели сегодня ему суждено повсюду натыкаться на покойников? Сначала один жмурик в гостиной, а теперь на кухню влетает привидение…
— Что с вами? — участливо спросил констебль, кладя руку на плечо Монти.
— Ничего, — громко ответил Монти. — Этого не может быть, и вам все показалось.
— Сэр, к сожалению, в соседней комнате лежит труп. Вам не показалось.
Монти раздраженно отмахнулся, надеясь, что колебание воздуха прогонит фигуру, стоящую на пороге.
Вот уже лет десять, как Пенни ушла от него. А четыре года назад она и вовсе ушла из жизни… Тогда к нему приезжала Бриджет. Она сообщила ему о смерти Пенни и спросила, пойдет ли он на похороны. Конечно нет, ответил он тогда. Бриджет обвинила его в черствости и довольно сурово заметила: даже бывшая жена заслуживает, чтобы ей отдали последний долг. Но Пенни бросила его, потому что он был эгоистом, дураком, упрямцем, не желавшим мириться. Во всяком случае, тогда дело зашло слишком далеко и изменить что-либо было уже невозможно. Глядя на ее гроб, он думал только об одном — о собственных недостатках. Поэтому Монти и ответил Бриджет: о том, чтобы он поехал на похороны, и речи быть не может. Ему не позволят колени. Расстались они не по-хорошему, как пелось в песне, «и дружба врозь». Правда, он ссорился с Бриджет не в первый и уж точно не в последний раз. Бриджет может действовать только напролом, и ничто не способно сбить ее с курса. Монти ее прекрасно знал. Стоит уступить ей хоть в малости, и она снова начнет вмешиваться в его жизнь.
Теперь здравый смысл подсказывал ему, что перед ним не призрак, а живая молодая женщина, правда до странности похожая на его бывшую жену. У него где-то есть свадебная фотография, на которой Пенни выглядит точь-в-точь как эта девица. Правда, после того, как Пенни от него ушла, он спрятал все фотографии, а после ее смерти сжег их. Конечно, на фото Пенни была в свадебном платье, а девица щеголяла в том, что сильно смахивало на мужской костюм, — брюки в полоску и такой же пиджак. Но если не считать одежды — вылитая Пенни в молодости: роста чуть выше среднего, хрупкого телосложения, но жилистая, похожая на терьера. Коротко стриженные волосы темно-рыжие, заостренный подбородок. В широко расставленных серых глазах светится ум. Под пиджаком мужского покроя Монти разглядел яркую — на его взгляд, пожалуй, даже слишком яркую — коричневато-желтую рубашку с широким воротником. Благодаря рубашке, рыжим волосам и стрижке «паж» она была похожа на духа осени. Монти пожалел, что у него под рукой нет карандаша и бумаги; он бы непременно зарисовал ее. Много воды утекло с тех пор, как он делал наброски или рисовал. В прежние времена он иногда рисовал Пенни, но тогда они были молоды — много лет назад.