– Она просто предпримет другие дисциплинарные меры. Ты отличница, ярый общественник – наверняка рассчитываешь на стипендию в престижных университетах. Неужели хочешь подпортить себе анкету буквально в шаге до окончания школы, а?
– Если этого потребует восстановление справедливости, я не задумаюсь ни на мгновение! – высокомерно вздернула острый носик девица Грампер. – В конечном счете, я пострадала не за преступление, а за правду – это практически политическая репрессия и я добьюсь восстановления доброго имени! Не говоря уже о том, что твое «наказание», как вышло, заключается в освобождении от твоих непосредственных обязанностей на почти законных основаниях, а я не намерена поощрять хулиганство! Или давай договоримся по-хорошему, или я буду договариваться с твоей матушкой, сообщив ей о решении директора! Посмотрим, как она отнесется к подобным новостям! Ты меня знаешь, Урия, у меня на любое слово найдутся веские доказательства! Да, кстати, директор Боксер в курсе, кто на школьной клумбе афганский табак посадил? А завхоз знает, кто всю школьную стену из баллончиков разрисовал? А кто на батарею в кабинет математики перед контрольной тухлое яйцо подбросил – так, что туда неделю потом не войти было?! А кто в мужском туалете сапожным клеем все сиденья…
– Там-то ты КАК очутилась, дабы получить «веские доказательства»?! Фуф! – Урия примирительно вскинул руки. – Ладно, уговорила, красноречивая. Чего ты от меня взамен хочешь? Если надо, мои бараны Таше с приятелем могут слегка навалять…
– Думаю, эти двое в достаточной мере наказали сами себя, придав свои грешки широкой огласке!
– Могу тебя в качестве компенсации пригласить на выпускной бал.
Непонятно с какой стати, однако тощий тип с лицом, немного напоминающим хитрую мордочку хорька, и торчащими во все стороны волосами цвета бешеного апельсина искренне мнил себя настоящим подарком для любой девушки. Мнение самих девушек на этот счет высокомерно игнорируя.
– Фи! Чтобы я себе покупала кавалера! Да неужели ты считаешь, что мне не с кем пойти на выпускной?
– Ну, в общем-то… именно так я и считаю!
Бесс, секунду поразмышляв, решила не обижаться на Урию. На самом деле он всегда казался совсем не плохим парнем. Ранимый просто, как все хулиганы. Наверное, его кто-то когда-то обидел, и теперь истеричный, вспыльчивый и до жути не уверенный в себе Урия попросту боится подставиться еще раз, маскируя это хамством и развязностью.
– Ну, так и быть, – неохотно, сделав скидку на его тонкую душевную организацию, решила приободрить парня девица Грампер. – Только пусть кто-нибудь из твоих орангутангов пригласит мою сестренку – у нее выпуск только в следующем году, может огорчиться.
– Без вопросов! – шутливо отсалютовал Урия. Мнением самих «орангутангов» они же «бараны» они же приятели Урии и его школьная свита, можно было не интересоваться. Толстяк Курт и амбал Лоуренс всегда соглашались, переложив на долговязого рыжего «атамана» прерогативу шевелить мозгами – слишком уж их утомляла необходимость делать это самостоятельно. Интересно, как эти двое, грамоту-то едва знающие, решили вопрос с рефератами?
Тут Бесс заметила изрядное столпотворение в раздевалке – к разного рода столпотворениям она всегда испытывала профессиональную тягу, поскольку они, как правило, возникали вокруг интересных событий. Нетрудно и поймать горяченькую тему!
В центре повизгивающей от восторга толпы переминался с ноги на ногу Мэтт Олсен – бывший первый школьный «красавэц-спорцмэн-отличник», окончивший школу в прошлом году и неожиданно вытянувший счастливый билет: юным талантливым гитаристом заинтересовалась известная певица, пригласившая Олсена в свою группу. За проведенный на большой сцене год Мэтт здорово вырос и офактурился, подлиннее отрастил свои довольно красивые каштановые волосы и, наконец, избавился от «студенческого» подобия бородки в три волосины, которые только и выщипывать на экзаменах. Стоило признать, выглядел он неплохо и держался уверенно: не пугаясь публики, но и не стараясь рисоваться.
– Звезданутый, елы-палы! – презрительно процедил Урия где-то за спиной решительно нырнувшей в гомонящую толпу девушки. Рядом с звездой местного разлива Бесс, практически не удивившись, увидела свою младшую сестричку Кортни, упоенно засыпающую Мэтта вопросами.
– …Кармилла отправилась на вручение этой премии, – немного устало закончил гитарист какую-то фразу. Кортни заинтересованно склонила голову набок.
– За ремиксы? – простодушно уточнила она. Олсен тихо скрипнул зубами.
– За гуманное отношение к прессе! – отрезал он и тихо добавил. – Кофточку смени… дура!
Все заржали, а Бесс возмущенно скрипнула зубами. Допустим, обновка ее не отличающейся особым вкусом сестрички и делала пухленькую Кортни похожей на молочного поросенка, но какое право этот… думает, раз звезда – то ему все можно?! Изобразив на лице самую дружелюбную свою улыбку, Бесс протолкнулась через первые ряды столпившихся.
– Ах, Метьюс! – восхищенно проворковала она. – Вот уж не думала, что еще хоть раз в жизни увижу тебя не по телевизору. Последние клипы просто великолепны, как замечательно, что есть люди, взлетевшие так высоко, не забывают свой родной город и родную школу! Представляю, какой сюрприз будет для Вильгельминочки! Право жалость, что ее уже пригласили на выпускной бал!
– Пригласили? Вилл? – похоже, Олсен пропустил мимо ушей всю остальную фразу, суть, однако, схватив на лету.
– Разумеется. Я своими глазами их видела… Помнишь Доминика? Ах, ты же уже закончил школу и уехал, когда он к нам перевелся! Студент по обмену, такой… латиноамериканский мачо! Он, знаешь, с самого начала года был без ума от Вилл, просто проходу ей не давал. Ну и выпускной… никто же, право, не надеялся, что ты еще вернешься: новая жизнь, новый круг общения и все такое. Звезды – это ведь почти что небожители… Кажется, они в субботу собирались пойти в магазин выбрать для Вилл платье. Не правда ли мило?
Судя по лицу Мэтта, возникшую ситуацию он мог бы описать многими выражениями, но «мило» в этот список не попадало. Сочувствующе покивав, старшая Грампер поймала сестру за шиворот и поволокла прочь от остолбеневшей «звезды».
– Слушай, ты это серьезно насчет Вилл и Паркера? – тихонько уточнила Кортни. – Она же весь год его отшивала. Они пойдут на бал?!
– Я этого не говорила, – терпеливо пояснила Бесс. – Ох, вот незадача, я забыла сказать Мету, что Доминик-то пригласил, но Вильгельминочка – отказалась… какая жалость, надеюсь, он это не воспримет близко к сердцу!
========== Калеб ==========
– Ваше Величество, это срочно! – в очередной раз попытался воззвать военный королевский советник. Юная правительница, похоже, задалась искренней целью свести всех с ума. Все повторялось, все в очередной раз повторялось, а Калеб все яснее понимал, что ничего тут не может поделать. Что поделать: вторично сел в уже знакомую лужу. Ожидал увидеть милую, беспомощную, растерянную барышню, которой можно придти на помощь в лучших традициях рыцарства. Корнелия когда-то, увы, оказалась совсем не такой, скорее напротив… Ну почему он постоянно столь трагически ошибается?!
Признаться честно, еще с самого начала, когда образ Корнели начал являться к Калебу в мимолетных снах, он почему-то уверил себя, что принцесса – это именно она. Может быть, наивно было надеяться на такой подарок судьбы, но тогда, не смотря на неплохие знания, почерпнутые из книг библиотеки князя, в плане личного опыта бывший Шептун не мог поспорить даже с маленьким ребенком, оттого и относился к жизни несколько идеалистически. Верил, что его непременно ждет великая судьба и непременное счастье, не подозревая, что между первым и вторым однажды придется делать нелегкий выбор. В книгах особенно любимого им жанра романтизма все происходило именно так, а другие книги – классические трагедии, вынуждающие непременно выбирать между чувством и долгом – до поры до времени оставались не воспринятыми всерьез. Как оказалось, зря.
Увидев впервые обеих подруг, самый тупой догадался бы, кто есть кто. Да и фамильное сходство брата и сестры было очевидным. Но тогда еще не пришло ни понимание, ни разочарование – все же вживую увидев свой воплощенный идеал, трудно думать о чем-либо еще. Однако рано или поздно все же начинаешь задумываться: а что дальше? И ответ на этот вопрос редко бывает утешительным.