— Это было совсем не то, что ты думаешь...
— Я очень ясно слышала свое имя. — Ее голос стал хриплым от негодования. — ГЛП комплекс, ты называешь это так, имея ввиду благодарную терпеливую леди. Внешне это узнаваемый синдром и один из которых, не скрупулезный врач всегда узнает, совершенно так как ты. Так вот, эта леди — пациент больше не испытывает благодарности к доктору Муни. Гуд бай!
Она помогла мне подняться. Парень все еще стоял тут, все еще протестовал, но она больше даже не взглянула на него. Она ввела меня в мой номер и закрыла за нами дверь. Затем она повернулась и внимательно осмотрела ее. Потом, снова посмотрела на меня, поправила обеими руками прическу, проведя устало по вискам.
— Фи! — Мягко произнесла она. — Таким образом и у вас не появится причин принимать телефонные звонки, мистер Коркоран. Я надеюсь, вы одобряете сказанные мной слова.
— Еще немного попрактиковаться и вас можно снимать в кино, — сказал я.
Я шагнул к двери и прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Лишь где-то далеко в холле, я услышал, как щелкнули двери лифта. Я повернулся к Оливии и увидел ее сидящей в большом кресле, каковыми были снабжены все номера в отеле.
— Доктор Гарольд Муни, — спросил я, — доктор чего?
— Гинекологии, — ответила она, — он специалист по женским болезням. Боюсь, что и по женщинам тоже. Хороший образчик, не так ли? Рода Казановы, подотряда дураков. Он приехал сюда из Пенсаколы, чтобы добиться прощения, сказал он, но на самом деле он боится скандала и возможности потерять свою богатую практику. Как будто мне хочется, чтобы все люди узнали какой дурой я была!
Она глубоко вздохнула, поискала в кармане очки и надела их на нос. Мгновения спустя, она расстегнула жакет, отстегнула удобный круглый воротник своей шелковой блузки, облегченно вздохнула, откинулась на спинку и вытянула перед собой ноги. Ее поведение было немного вызывающим, как будто она знала, что ее поза не деликатна и не подобающая для леди, ну и черт с ним. Она взглянула вверх и увидела, как я потирал щеку.
— Я думаю, что мужчины должны быть способны позаботиться о себе сами, — прошептала она с хитрецой.
— Вы видимо хотели, чтобы я выбросил его в окно пятого этажа приемом дзюдо или сломать ему пару шейных позвонков ударом карате? Кроме проблемы: куда девать тело, которая едва ли разрешима, все несомненно припишут денверскому репортеру. Кроме того, возможно, этот парень потребуется нам живой.
Она быстро нахмурилась:
— Что вы хотите этим сказать?
Я посмотрел на нее. Ее свободная поза высоко оголяла ногу. Даже стало видно какое-то нижнее белье — изящные кремового цвета трусики с темным, кофейного цвета кружевом — высовывались очаровательно и вызывающе и совершенно не в стиле ее характера — но ведь существовало же любовное приключение с красивым доктором. Кто-то, очевидно, следил за нами, шел за нее на заднем плане, ей удавалось какие-то вещи скрывать. Это очевидно более в характере доктора Оливии Мариасси, чем в связи с ее простой, твидовой импровизированной внешностью, которую она хотела всем навязать.
— Где вы встретили этого парня? — Спросил я.
— В его офисе. Хотя мы все в каком-то роде подчинены Военно-Морской авиации, мы официально не пользуемся услугами военно-морской клиники и будучи сама доктором, я ненавижу людей пользующихся бесплатной медицинской услугой, на которое не имеют право. Позже, я повстречалась с доктором Муни за коктейлем у знакомых в городе. Он вспомнил меня, что доставило мне удовольствие. Многие мужчины, как правило, лишены этого, хотя отлично помнят меня, как ученого. — Она говорила сухим, отстраненным тоном. — Мы говорили о медицине и о многом другом. Мы вместе пообедали этим вечером и потом часто обедали вместе. Ты можешь догадаться, что случилось позже.
— Несомненно. — Я пересек комнату, подошел к телефону и стал набирать Новый Орлеан — Денвер — Вашингтон, во второй раз за этот вечер.
— Не надо меня ни с кем соединять, — сказал я секретарю, когда набрал номер, — только попросите, чтобы они быстро навели справки о Гарольде Муни — специалисту по акушерству и гинекологии, только не спрашивайте меня прочесть вам по буквам. Морская база, Пенсакола, Флорида. Сообщите мне сюда утром все, что узнаете, а затем попросите их проверить все справочные данные. Пусть проверят его дом, его офис, — в общем — все. Есть ли какие-нибудь данные о Карле Кроче?
О Кроче — ничего, очень странно. Очень быстро они могут послать человека снять в картотеке данные о занятиях Кроче и я охотно бы поставил пари, что данные о занятиях Кроче длинны и составлены безвкусно. Я повесил трубку. Оливия не пошевелилась.
— Карл Кроче? — Спросила она. — Это тот мужчина...
— Тот, который наблюдал за нами в баре предыдущим вечером. Тот, который гнусно обошелся с той девчонкой в алом платье. Единственный, кто нам нужен, считал я. Теперь я в этом не уверен.
— Потому что появился Гарольд? — Ее глаза следили за мной, когда я пересек комнату. — Вы не правы, мистер Коркоран. Я слежу за нитью ваших размышлений, но вы не правы.