— Муж и жена должны пройти рука об руку всю жизнь. — Вперед выступил совсем дряхлый старец, тяжело опирающийся на сучковатую клюку. Его затянутые бельмами глаза постоянно двигались, будто видя что-то, недоступное обычным людям. — Но даже после смерти они останутся навсегда связанными. Когда боги сплетают две судьбы, они делают это навсегда. И в последующих жизнях дороги супругов сольются в одну. Поэтому, дети мои, следующую жертву вы принесете вместе, как единое целое. И помните, что отныне вы будете связаны крепче, чем мать с еще не рожденным ребенком.
Шаная нахмурилась. Девочка никак не могла взять в толк: почему ритуал проводят так, будто она обручается с Кирионом, а не с его братом? В чем смысл этого торжества? Но она не осмелилась на возражения и вместо этого вслед за Кирионом вышла к старцу. Подражая принцу, протянула вперед руку. Ради этой части ритуала Кириону все же пришлось неохотно стянуть перчатку.
Старец — верховный настоятель храма богини Смерти — вытащил из ножен маленький серебряный стилет. Слепо заводил им по воздуху, будто рисуя невидимые письмена, но уже через секунду неожиданно точно резанул по ладони сначала Шанаи, а потом и принца. Девочка тонко всхлипнула от боли. Кирион предусмотрительно подхватил ее под локоть, не давая отстраниться. Замер, наблюдая, как края порезов медленно наполняются ярко-красной кровью.
— Смешайте свою кровь и принесите клятву, — потребовал старец.
Кирион легким нажимом пальцев заставил Шанаю поднять руку. Приложил свою ладонь к ее, чувствуя, как их общая кровь медленно стекает по запястью.
— До самой смерти и дольше, — прошептал он, глядя в глаза Шанаи. — Или пока я не отдам тебя брату.
— До самой смерти, — послушно повторила девочка.
— Да будет так! — торжественно провозгласил старец, и последний жертвенник за его спиной взметнулся вихрем багровых искр к быстро темнеющему небу, по которому неслись низкие клубы дождевых облаков.
Кирион опустил руку. С сожалением посмотрел на запачканный кровью рукав рубашки.
— Серебро, — прошептал он. — Магией не заживишь, к сожалению.
— Я не совсем поняла, — осмелилась на вопрос Шаная, пользуясь тем, что во дворе как раз поднялась суматоха. Люди, уставшие от неподвижности и молчания во время ритуала, сейчас торопились поделиться впечатлениями и поздравить короля. — Если я должна выйти замуж за вашего брата, то что означала последняя часть? Почему оказались связаны наши судьбы?
— Ты еще слишком мала для настоящего замужества. — Кирион пожал плечами. — Мы с твоим отцом договорились, что настоящая свадьба будет сыграна лет через пять, не раньше. За это время ты как раз выучишь наш язык и основные обычаи. Проведенный ритуал является лишь гарантией, что отец не сумеет выдать тебя замуж за другого человека. То, что скреплено кровью и клятвами перед богами, невозможно разорвать. А через положенный срок я передам тебя брату перед алтарем, и уже он станет твоим единственным и настоящим супругом.
— Но получается, что сейчас по сути вы являетесь моим супругом, — упрямо возразила девочка. — Фиктивным, но все же.
— Женихом, — поправил ее Кирион. — Свадебный ритуал оканчивается первой брачной ночью. Лишь после нее жених и невеста становятся супругами друг другу.
Шаная залилась краской смущения. Ей казалось кощунственным обсуждать подобные вопросы с посторонним взрослым мужчиной, поэтому она затихла, не решаясь на дальнейшие расспросы. Кирион спрятал понимающую улыбку в уголках губ и отвернулся от девочки, принимая поздравления от подоспевших придворных короля Хария.
Праздничный ужин, посвященный славному событию, было решено не проводить. Кирион торопился отбыть в Нардок. Он знал, что известие о помолвке с принцессой Шанаей наверняка всколыхнет империю, и не желал, чтобы новость опередила его. Да и потом, принц хотел, чтобы Ноэль узнал о предстоящей свадьбе именно из его уст, а не от чужих людей. Что скрывать, два брата стоили друг друга в плане упрямства и нежелания подчиняться кому бы то ни было. Если Ноэля накрутят непрошеные советники и придворные сплетники, то он вполне может закусить удила и наотрез отказаться от предстоящей свадьбы с принцессой. Кирион предчувствовал, что ему предстоит очень непростой разговор с братом, и не желал его откладывать.
Харий не особо расстроился из-за желания гостя как можно быстрее отбыть к себе на родину. Он уже с трудом выносил присутствие рядом наследного принца Нардока. Еще никогда до этих несчастливых переговоров король Дахара не чувствовал себя настолько униженным и оскорбленным. Да, в итоге переговоры закончились благополучно, но вот воспоминания о том, как они проходили, вызывали у короля зубовный скрежет и гнев. С ним, правителем целой страны, принц обошелся, как с несмышленым мальчишкой! В буквальном смысле выкрутил руки, заставив согласиться на собственные условия перемирия, поставил на колени и отнял самое дорогое. Разве такое можно простить или забыть? Поэтому Харий был даже рад, что Кирион не стал продлевать мучительное унижение и избавил его от обязанности носить лицемерную маску радости еще целый вечер, притворно улыбаясь чужаку и постоянно осушая кубки с вином за его здоровье.