- Тсс, - прошептала Хенси, подползая к парню и склоняясь к его лицу. – Тебе лучше сейчас не двигаться и не напрягаться.
- Ты останешься со мной?
- Тебе лучше поспать одному, - ответила девушка и поморщилась, невольно бросая взгляд на насыщенные кровавые пятна на кремового цвета простыни. – Сколько раз я говорила Джулии, чтобы в спальне стелила только тёмное бельё… - прошептала девушка самой себе.
Заметив, что девушка куда-то внимательно смотрит, парень проследил её взгляд, но Хенси остановила его, мягко, но настойчиво кладя ладонь на щёку и удерживая его голову от поворота.
- Тсс, - повторила Хенси, говоря мягко, обволакивающе. – Бруно, ложись спать. – предусмотрев вопросы и возражения парня, девушка склонилась к его лицу, целуя в горячий от жара боли и мокрый от пота лоб, соскальзывая к глазам и также касаясь тонкой кожи век горячими губами. – Спи, Бруно. Утром будет легче.
Покорно кивнув, парень хотел вернуть голову на подушку, вернее, на то, что от неё осталось, но Хенси вновь задержала его, едва заметно улыбаясь. Взяв вторую подушку, девушка положила её на место испорченной и опустила на неё голову парня.
Несмотря на пережитую боль, в глазах парня читалась благодарность. В этом был весь он – он был готов простить Хенси всё, только бы иметь хотя бы шанс на то, что она улыбнётся. Он выбрал себе самую неблагодарную роль – роль героя-спасителя. Тем более, что Хенси не хотела быть спасенной…
Сняв с себя страпон и положив его на тумбочку, девушка встала и вышла из комнаты, закрывая дверь. Поняв, что любимая окончательно ушла, Бруно потянулся к оставленному гореть ночнику, но со стоном боли рухнул обратно, сворачиваясь в клубочек и хватаясь за живот. Внутри всё крутило, болело, жгло, словно ему в кишечник залили расплавленный свинец. Эта боль не оставляла ни малейшей возможности на движение, на смену положения. Парень даже не мог погасить свет, чтобы было комфортнее спать. Всё, что ему оставалось – это лежать и ждать, когда же он сможет уснуть, пытаясь абстрагироваться от боли, что разъедала тело парня, мешая нормально мыслить и даже дышать.
- Всё будет хорошо, - успокаивал себя Бруно, подтягивая колени к груди, - Хенси сказала, что утром будет легче…
Глава 39
Глава 39
Открыв глаза и слабо попытавшись потянуться, Бруно понял, что любимая обманула его – боль не утихла, легче не стало. Даже наоборот. Если ночью боль была острой, разрывающей и оглушающей, то теперь она перешла в какое-то хроническое состояние, бесконечно переливаясь в венах и обещая остаться со своим носителем надолго. Стиснув зубы, Бруно упёрся ладонями в смятую постель и чуть перевернулся одним корпусом, не тревожа свою нижнюю часть.
На тумбочке по-прежнему мерно светил ночник, рядом лежал оставленный Хенси «пыточный инструмент». Вздохнув, парень медленно встал на четвереньки, пятясь к краю постели, пытаясь сразу встать на ноги, не принимая сидячего положения. Спустив голые ступни на пол, продолжая упираться ладонями в постель, парень сжал зубы и выпрямился, тут же охая и сгибаясь пополам.
Боль пронзила парня с новой, удвоенной, силой, накрывая лавиной. Тихо шипя от боли, парень вновь склонился к постели, упираясь в неё руками и замирая так. Сердце сильно и быстро стучало внутри, грудь часто вздымалась, а дыхание было чуть хриплым, болезненным. Колени парня чуть дрожали, грозясь подкоситься в любой момент.
Постояв так несколько минут, пытаясь перевести дыхание и привыкнуть к болезненным ощущениям, Бруно зажмурился, несколько раз глубоко вдыхая, выдыхая, и выпрямился. Сделав робкий шаг, парень попытался дотянуться до трусов, брошенных Хенси на пол.
Надев бельё, Бруно невероятно медленно обошёл кровать, подходя к тумбочке, смотря на внушительный искусственный член, который был виной его теперешнему состоянию.
- Мне кажется, - подумал Бруно, глядя на огромный фаллос, - я ещё хорошо отделался… Или?
Несмело обернувшись, парень посмотрел на оставленную им постель. Там, на смятых кремовых простынях, были пятна крови, его крови. Её было не так много, чтобы начать паниковать, но, всё же, картина представлялась достаточно пугающей и впечатляющей.
- Ничего страшного, - думал Бруно, надевая светлые джинсы, - от этого ещё никто не умирал. – надев лёгкую белую футболку с глубоким вырезом-лодочкой, обнажавшим острые ключицы, парень шагнул к двери и открыл её.