- Зачем она это сказала? – стучало в голове у парня, пока он пытался глотать слёзы и не кричать. – Зачем она надо мной измывается? Ей мало моей физической боли? Зачем ещё и душу мне травить? Зачем?
Столько вопросов и не одного ответа. Потому что их, ответы, могла дать только сама Хенси, но едва ли бы она стала это делать. Эдварду не оставалось ничего, кроме того, как пытаться лечь так, чтобы было хоть чуть-чуть менее больно и постараться уснуть. За последние три дня парень по-настоящему смог понять смысл выражения: «сон лечит».
- Если бы он ещё и память стирал, - подумал парень, закрывая глаза и где-то внутри себя надеясь, что не проснётся.
Глава 47
Глава 47
Когда тени останутся в свете дня,
Он вернется на крыльях тьмы, чтобы отомстить...
Он лишится благодати Божией
До конца своих дней...
Within Tempation, A demon’s fate©
Покинув подвал и выйдя в дом, Хенси поспешила уединиться в своём кабинете, чтобы насладиться вкусом победы в одиночестве, но на лестнице она столкнулась с Бруно. Парень ничего не говорил, но и с дороги не уходил, как-то особо пристально рассматривая любимую, вглядываясь в её черты, в её глаза. Воистину, картина была впечатляющей. Серо-зелёные глаза девушки были сейчас несколько мутными, затуманенными недавним возбуждением и разрядкой, а ещё алкоголем, они отчаянно блестели в искусственном свете ламп. Её губы были алыми, слегка искусанными, припухшими, искривлёнными в неком зловещем подобии улыбки. На щеках играл лёгкий лихорадочный румянец, ноздри всё ещё широко раздувались, а грудь часто и высоко вздымалась, мерно и глубоко втягивая воздух. Волосы девушки были растрепанными, чёлка попадала в глаза, но девушка даже не чувствовала этого. Она была поглощена совершенно иными эмоциями и ощущениями.
Сделав шаг вперёд, Хенси положила руку на плёчо Бруно, поглаживая, а затем сжимая. Губы парня дрогнули, но он всеми силами старался сохранить спокойное выражение лица, что получалось слабо. Его любимая, его Хенси сейчас была похожа на самого искушенного демона, на самого дьявола. Лихорадка во взгляде и её цвет на щеках, приторный запах похоти, смешавшийся с дорогим алкоголем, потом, терпкими духами и крепкими сигаретами кружил голову. Парню кружило голову само присутствие девушки, её близость, а уж когда к этому примешивался такой невообразимый коктейль запахов и невысказанных чувств, у Бруно и вовсе не было шансов сохранить самообладание.
Парень закрыл глаза и открыл рот, набирая полные лёгкие кислорода, словно готовясь к прыжку в бездну, но он тянул слишком долго. Усмехнувшись, Хенси убрала руку с плеча парня и молча пошла наверх, обходя его и не обращая внимания на оклики.
Ответом на все попытки парня заговорить стал лишь хлопок двери и звук закрывающегося замка. Этот момент стал началом череды событий, которые Бруно не мог понять и потому они пугали его, вклинивались в картину мира, создавая на ней трещины, грозясь целостности его и без того хрупкого мирка, в котором он верил в лучшее.
День за днём Хенси куда-то исчезала, а затем возвращалась со странной ухмылкой на губах и выражением удовлетворения в глазах. День за днём. Бруно знал, что девушка никуда не уходит из дома, но каждый раз не мог понять, куда она пропадает. Домработница упорно молчала, говоря, что, должно быть, Хенси куда-то уходит, а Бруно просто не замечает этого. Все доводы парня о том, что девушка не покидает пределов дома разрушались о непоколебимую верность Джулии своей хозяйке.
Парню начинало казаться, что он сходит с ума, до того его выбивала из колеи ситуация, разворачивающаяся в их доме, в их странных отношениях, за которые он держался так, словно они были важнее воздуха.
Каждый раз, уезжая по работе, парень не мог найти себе места. Его страх превратился в настоящую фобию, навязчивую идею – Бруно всякий раз казалось, что, когда он вернётся домой, девушки там не окажется. И она не вернётся ни через день, ни через неделю, ни через год. И всякий раз его опасения почти подтверждались, когда парень входил в напряженную и пустую тишину дома, но каждый раз девушка находилась – появлялась непонятно откуда и, ничего не объясняя, шла в свой кабинет или спать, или запиралась в обеденном зале.
Бруно сам не заметил, как начал пить: сначала, чтобы успокоиться и заснуть, потом, чтобы скрасить своё одиночество, а потом просто так.