Выбрать главу

- Я не…

- Я не договорила, - прервала парня девушка. – Мне было хорошо с тобой, меня вполне устраивали наши отношения. Но, если ты захочешь уйти, я не стану тебя держать.

- Хенси…

- Дослушай. Если тебе что-то не нравится, то не играй в бедную овечку, Бруно, тебе есть, куда идти. Так иди! Сомневаюсь, что ты будешь долго страдать в одиночестве, по земле ходят тысячи девушек, что будут рады составить тебе компанию хоть на ночь, хоть на жизнь. Не нужно оставаться из-за привычки, - девушка поморщилась.

- Это не привычка, Хенси, - дрожащим голосом сказал Бруно, тянясь к девушке руками.

- А что?

- Это… Это любовь, - парень запнулся. – Я люблю тебя.

- И потому ты спиваешься?

- Да, Хенси. То есть… - парень нахмурился. Ему казалось, что он говорит что-то неправильное, мысли в голове путались. – Хенси, я пью потому, что не понимаю, что с тобой происходит, не понимаю, что с нами происходит. Хенси, я боюсь. Боюсь за тебя.

- Как мило, - ухмыльнулась девушка. Бруно обнял её, утыкаясь лицом в живот, но она не отталкивала его. – Хватит мне одного такого, кто спился из-за меня, потому что ему…

Девушка не договорила. Резко вздрогнув, словно через её тело пропустили разряд тока, Хенси отпихнула от себя Бруно, отчего тот чуть не упал со стула. Парень, не понимая, что происходит, вновь потянулся к девушке, но она отшатнулась. Её выражение лица изменилось, оно стало напряжённым, а кожа заметно побледнела, глаза округлились и смотрели будто куда-то вглубь себя. Бруно не заметил этого, но её руки, опущенные вдоль тела, мелко дрожали.

- Хенси? – взволновано спросил Бруно, вставая из-за стола. Парень как-то незаметно для себя протрезвел из-за опасений за любимую.

- Нет, - ответила Хенси, продолжая смотреть куда-то перед собой.

- Что – нет?

- Не подходи ко мне, - голос девушки звучал странно, она была не похожа на себя для любого из её новой жизни, но так похожа на себя – семнадцатилетнюю пациентку психиатрической больницы.

- Хенси, прости, - голос парня дрожал. Он не понимал резкой смены настроения девушки, но чувствовал свою вину за это. – Я… Я не буду больше пить, если это тебя задевает. Ни капли больше не выпью. Хенси, прости меня. Я не знал…

- О чём? – как-то отстранённо спросила девушка, поднимая на парня не сфокусированный взгляд.

- О том, что ты так серьёзно относишься к алкоголю. Просто, ты же сама выпиваешь и я подумал…

- Я – это другое, - блеклым тоном ответила девушка. – Если бы ты был на моём месте, если бы ты знал, ты бы тоже пил...

Хенси вновь вздрогнула, словно выходя из состояния оцепенения и непонимающе смотря на парня, который стоял в двух шагах от неё, не решаясь подойти ближе.

- Не пей, - уже привычным тоном сказала девушка, полностью возвращаясь в реальность.

- Хорошо, Хенси, я больше не буду, - парень кивнул, подходя к столу и беря бутылку с виски, намереваясь вылить его.

Но Хенси подошла к нему, отбирая бутыль, и повторила:

- Не пей.

- Может быть, ты расскажешь мне о том, что произошло? Почему ты так реагируешь на то, что я начал пить? – осторожно спросил парень.

- Может быть, - кивнула Хенси. – Но не сейчас.

- Когда будешь готова, - согласился парень, смотря на девушку привычным щенячьим взглядом.

- Да, - девушка кивнула и поднесла горлышко бутылки к губам, чувствуя горький напиток на них. Она не сделала глотка, передумывая и подходя к двери, оборачиваясь на пороге и обращаясь к Бруно: - Постарайся протрезветь к вечеру.

- Хорошо, Хенси, конечно, - поспешил согласиться парень.

- Ты будешь мне нужен, - добавила девушка и, ничего более не говоря, покинула кухню.

Глава 48

Глава 48

 

С того дня, когда Хенси пришло в голову поэкспериментировать с бутылкой, жизнь Эдварда окрасилась в чёрно-алые краски боли, страха и отчаяния. Девушка приходила почти каждый день, извечно принося с собой новую порцию боли и унижения для парня. Эдварду казалось, что её больная фантазия безгранична, ему казалось, что он сходит с ума. Он надеялся на это, потому что психу всё равно – где он находится и что с ним происходит, у него есть свой больной психоделичный мир, в котором было светло и безопасно, мир, которого так не хватало Эдварду.