А Джулия не настаивала – сказывалось восточное воспитание. Она всегда была добра, мила, услужлива, но что-то было в этом такое… Что-то, что не позволяло парню думать, что она лишь исполняет поручение хозяйки. В её глазах, в каждом её слове и жесте была искренность. С самой их первой встречи Эдвард заметил, что девушка смотрит на него как-то по-особенному, он долгое время пытался списать это на свою фантазию, на разницу менталитетов. Долго, пока не заметил это же в себе.
Эдвард вдруг понял, понял, что эта девушка стала ему близка, как-то по-особенному близка, как не был близок никто и никогда. Может быть, тому виной ужасающие обстоятельства его существования в подвале и постоянное ощущение близости смерти. Может быть. Но Эдвард не стал разбираться, просто поддаваясь порыву. В конце концов, он испытывал подобное впервые в жизни и не был уверен в том, что у него будет шанс на второе такое чувство.
Так, подавшись порыву, парень поцеловал девушку. Поцеловал робко, совсем по-детски, как целуют в десять, но никак не в двадцать пять лет. Джулия замерла от такого порыва парня, а потом… Потом она ответила: неумело, скомкано, зажато. У Эдварда было много девушек и все они были красивыми, влюблёнными в него и искусными в любви, но этот поцелуй затмил в сознании парня весь прошлый опыт. Робкий и нежный, неумелый и такой настоящий. Каким-то фоном парень подумал тогда, что, должно быть, Джулия сейчас целуется в первый раз. А потом…
Потом Джулия оттолкнула его. Оттолкнула и отшатнулась сама. Она выглядела напуганной, растерянной, часто облизывала губы, которыми ещё мгновение назад касалась его губ. Эдвард ничего не успел тогда сказать. Джулия просто встала, забрала посуду и ушла. Парню стало тогда так горько и паскудно, он пообещал себе, что непременно извиниться перед девушкой, скажет, что не хотел её обидеть, что уважает её религию и всё прочее.
Но ему не выдалось подобной возможности. На следующий день Джулия не пришла, точнее, не пришёл вообще никто. Целые сутки парень просидел в полном одиночестве, слушая голодное урчание желудка, мучась от всё ещё терзающей его зад боли и грызя себя за импульсивность, которая напугала девушку.
Эдвард успел сочинить сотни листов извинений, если бы он мог их записать, но он не мог, потому просто прокручивал их в голове, надеясь, что Джулия сумеет его простить и вновь начнёт приходить к нему.
На следующий день дверь в его комнатку наконец-то открылась, Эдвард расплылся в улыбке, но быстро погас, видя, что к нему пришли охранники. Они принесли ему еду, молча просидели всё время, что парень ел, игнорируя любые его вопросы, а потом так же молча ушли.
Без Джулии Эдвард потерялся во времени, потому что именно она всегда сообщала ему, какое сегодня число и который сейчас час. Эдварду показалось, что теперь он окончательно потерял смысл жить, потерял ту тонкую ниточку, что связывала его с жизнью, теперь вокруг была только пустота, в которой всё отчётливее ощущалось холодное дыхание неизбежности и смерти.
Глава 49
Глава 49
… Сломанные куклы не нужны сломанным хозяевам…
Три дня, наполненных молчанием, тоской и пустотой тянулись для Эдварда мучительно долго, почти бесконечно. Молчаливые и угрюмые охранники, которые приносили пищу, выводили его в душ, туалет и вновь возвращали в его тюрьму, в его маленький персональный ад. Все эти три дня парень, подобно верному псу, ждущему прихода хозяина с работы, оживлялся, загорался и с надеждой смотрел на дверь, когда в её замке поворачивался ключ. Но каждый новый раз приносил лишь разочарование – та, которая была для Эдварда последним лучиком светом, последней надеждой и последней ниточкой, связывающей его с миром жизни, она не приходила.
Она бросила его, бросила, как и все. В то время, как парень медленно умирал в этой темнице, сходил с ума от бесконечной боли и одиночества, все, кто был частью его жизни там, на воле, они продолжали жить, даже не зная о том, что происходит с ним. Сейчас Эдвард это так остро осознал – осознал своё одиночество и никчемность.
Да, он блефовал. Блефовал в первые дни своего пребывания здесь, говоря, что его будут искать. Точнее, тогда он верил в это, а потом… Потом у парня появилось слишком много времени, чтобы обдумать и переосмыслить свою жизнь.