- Я вернусь через два часа, - после этого девушка сняла страпон, оставила его на тумбочке и ушла.
Мориц, бессильно застонав, упал лицом в мокрую, искусанную подушку, заходясь беззвучными рыданиями. Это было слишком. Слишком больно, слишком унизительно, слишком страшно… А ещё это «я вернусь через два часа», которое не оставляло парню надежды на то, что его оставят в покое. Надежды больше не было, надежда умерла, проткнутая насквозь искусственным членом и брошенная подыхать в луже собственной крови.
«За что? За что? – раз за разом крутилось в голове парня. – Я больше не могу, я больше так не могу…».
За своими невесёлыми мыслями Мориц совершенно не заметил, как пролетело время и дверь в его «маленький персональный ад» вновь отворилась. Сегодня Хенси была пунктуальна, как никогда…
- Я вернулась, - бесцветным тоном произнесла Хенси, но слова её звучали, как приговор.
- Н… Нет, - парень немного заикался, запинался. Отняв лицо от подушки, он взглянул на свою мучительницу, которая неспешно надевала чёрный страпон. – Прошу тебя, я больше не могу. Мне так больно…
- Больно, согласна, - кивнула Хенси, не поворачивая головы, проверяя, насколько хорошо застёгнуты ремни. – В первый раз всегда больно, мне ли не знать, - девушка взглянула на парня. – Не знаю, с чего я так добра с тобой, но, так и быть, дам тебе совет – не дёргайся и расслабься. Ты всё равно не вырвешься, но так будет больнее.
- Ты меня убьёшь, - севшим голосом сказал Мориц, когда Хенси вновь забралась на кровать.
- Вздор! – ответила Хенси, тяня бёдра парня вверх, но он всё время падал, будучи не в силах удерживать своё тело в таком положении. – Блять, Трюмпер, - выругалась Хенси, отвешивая парню шлепок по ягодице. – Не падай, не бревно, пади.
- Я не могу…
- Спорим, я докажу тебе обратное? – пугающе прошептала Хенси, склоняясь к уху пленника.
- Не надо…
- Надо, Трюмпер, надо, - покачала головой Хенси, устраиваясь позади парня и снова тяня его бёдра наверх, недовольно морщась, когда тот вновь начал падать. – Будешь падать, я тебя ебать буду до самой смерти. А что? Он, - Хенси коснулась пальцами искусственного члена, - не может кончить, да и эрекция у него, так сказать, пожизненная, - девушка жутковато оскалилась. – Ну, будешь меня слушаться?
- Прошу тебя, не надо.
- Трюмпер, скажи, а ты помнишь, что ты сам мне ответил, когда я тебя умоляла о том же?
- Нет, прошу вас, нет! – надрывно закричала Хенси, когда Мориц вновь ударил её и рывком сдёрнул штаны до колен. – Вы же не сделаете этого? Нет-нет! – её голос сорвался, когда Мориц, взявшись за верх её трусиков, одним рывком сдёрнул их. Тонкая ткань затрещала, разрываясь.
- Литтл, - Мориц взял её за шиворот и заставил приподняться на локтях, - если ты будешь сопротивляться, нам придётся сделать тебе больно. А мы ведь этого не хотим? – Хенси яростно замотала головой, пытаясь отпихнуть парня, но он только рассмеялся и пихнул её, вновь заваливая на спину…
- Так что, Трюмпер, - продолжила Хенси, одной рукой держа парня за бёдра, не позволяя ему упасть, а второй приставляя член к его анусу. – Закрой рот.
Резко подавшись вперёд, одновременно, тяня парня на себя, Хенси вставила в парня всю длину, чуть подаваясь назад и замирая на несколько секунд. Этого времени оказалось так чертовски мало, чтобы привыкнуть, да и невозможно было привыкнуть к этим ощущениям, возможно было только потерять сознание или умереть, о чём сейчас так молил небеса Мориц, дёргаясь в такт резким и сильным движениям девушки.
Это было слишком, настолько слишком, что все предыдущие пытки показались парню просто детским лепетом: в этой экзекуции так плотно и жутко сплетались боль и унижение, ощущение разбитости, растоптаности и опущености.
Слишком больно, слишком отвратительно от понимания того, что его, Морица, трахают в зад. И не просто трахают, а грубо насилуют. Насилует. Та самая, которую когда-то изнасиловал он.
«Так вот, что значит, что всё в этом мире возвращается…» - это было последним, что промелькнуло в голове парня перед тем, как комнату и его самого поглотила темнота.
Поняв, что Мориц потерял сознание, Хенси покинула его тело, садясь рядом. Потеряв поддержку тело парня рухнуло на постель. Не обращая внимания ни на синяки и кровоподтёки на теле парня, ни на пятна крови на простыне, ни на кровь, размазанную по внутренней стороне бёдер Морица, Хенси закурила, медленно выпуская дым и смотря куда-то в стену. Она не торопилась приводить парня в сознание, ей некуда было спешить – когда-то Мориц сказал, что она уйдёт тогда, когда он позволит. Теперь Хенси платила ему его же монетой.