- Я рада, - ответила Хенси, вставая и складывая все вещи обратно в коробку. – Теперь ты смог почувствовать то, что чувствовала я. Теперь ты понимаешь, как больно, когда тебя трахают после того, как порвали? А вы мне порвали всё… Но вы ведь даже не заметили этого, насилуя меня? – спросила девушка. Мориц отвернулся, потому что его ответ не порадовал бы Хенси.
Не собираясь дожидаться ответа парня, не нуждаясь в этом, Хенси вышла из комнаты и заперла дверь.
Сейчас, лёжа здесь: избитый и растерзанный, парень совершенно иначе взглянул на то, что сделал в далёкие школьные года. Перед глазами вновь и вновь вставало лицо той девушки, которая так отчаянно просила пощадить ей, отпустить. Её слёзы, её глаза, полные боли и отчаяния, до последнего полные надежды и веры, веры в него, в Морица. Хенси до последнего не могла поверить в то, что он, они с ней так поступят. А ведь Мориц мог в любой момент остановить друзей, не позволить свершиться трагедии, сломавшей жизнь девушки. Мог, но не остановил.
А ведь именно Мориц, по сути, и был единственным виновником случившегося: он придумал проучить девчонку именно таким образом, он привёл её туда, где их уже ждали его друзья. Он воспользовался её доверием и не просто плюнул в душу, а вырвал её с корнем.
Постепенно слёзы и крики Хенси из его памяти смешались с его собственными, до сих пор не иссякнувшими эмоциями боли и отчаяния. И с каждой минутой парень всё больше понимал, что, по сути, сам виноват в том, что с ним сейчас происходит, потому что, почему его должна пощадить Хенси, если он её не пощадил? Принципы гуманизма? Человеколюбие? А где всё это было в тот момент, когда Мориц наблюдал за тем, как девушку насилуют его друзья, да ещё и процессом управлял; где они были, когда он сам её насиловал?
Этих моральных и духовных понятий не было в нём тогда, а в Хенси их не было сейчас. Трюмпер сам вырвал её душу, вытравил, уничтожил, а человек без души едва ли способен на сочувствие.
Мориц всхлипнул и перевернулся набок, подтягивая ноги к груди и пытаясь замереть, чтобы было хоть чуть-чуть не так больно, но попытки были тщетны. Слишком много повреждений было на теле парня, чтобы надеяться на избавление от боли, слишком болело всё внутри и слишком мерзко было в груди от осознания того, что, по сути, он не имеет права жаловаться, потому что сам во всём виноват, сам поступал так же…
Придя в спальню, Хенси бросила коробку на кровать и позвала Бруно, парень появился в комнате через двадцать секунд.
- Готовься, - сказала Хенси, доставая из коробки страпон и протирая его салфеткой, стирая кровь. – Скоро будет твоя миссия…
- Можно мне узнать, что же от меня требуется? – спросил парень, садясь рядом с девушкой.
- Нет. Я хочу, чтобы это было сюрпризом. К тому же, - Хенси наконец-то подняла на парня глаза, - мало ли, я передумаю, а ты уже настроишься? Не хочу тебя разочаровывать…
Глава 60
Глава 60
Хенси сидела за столом в своём кабинете, разбираясь в бумагах по работе, которых накопилось слишком много за то время, что она была занята поисками Морица. В задумчивости девушка грызла кончик ручки, сама того не замечая, и притопывала под столом ногой. В дверь тихо постучали.
- Кто? – спросила Хенси, не поворачивая головы. Вопрос был глупым, потому что Бруно не было дома, значит, это мог быть только Себастьян или же Мориц, каким-то чудом выбравшийся из подвала и пришедший по её душу.
Девушка фыркнула, усмехнувшись собственным мыслям и сказала:
- Заходи. Ой, чёрт, - вспомнив, что дверь заперта, девушка открыла её и вернулась к столу, не садясь, задерживая свой взгляд на мальчишке, который стоял на пороге с пылесосом в руках и не решался зайти. – Заходи, - повторила Хенси, присаживаясь на край стола.
Кивнув мальчик прошёл в комнату, вопросительно глядя на хозяйку и задавая тихий, едва слышный вопрос:
- Можно мне сейчас убраться здесь?
- Да, - кивнула Хенси, закрывая папку с бумагами. – Пожалуй, мне не помешает перерыв…
- Я могу прийти позже.
- Нет, убирайся, - позволила девушка, убирая папку в ящик стола и перемещаясь на кожаный диван, который стоял у стены.
Получив разрешение на работу, Себастьян включил пылесос, который едва уловимо гудел, удивительно, не раздражая Хенси, которая была ярой поклонницей едкой тишины. Достав из шкафа початую бутылку рома и плеснув ядрёного напитка в бокал, девушка вернулась на диван, удобно располагаясь на нём и вытягивая ноги, которые казались невероятно длинными из-за туфлей на невообразимой платформе. Задержав горький напиток во рту, позволив ему впитаться, проникнуть в каждый вкусовой рецептор, девушка поморщилась и потянулась к застёжкам на обуви, снимая их и скидывая на пол. Массивные туфли с грохотом упали набок.