Наблюдая за мальчишкой, Хенси неторопливо потягивала ром. Отчего-то ей было так интересно наблюдать за ним: хрупкий, худенький, светловолосый парнишка вызывал в девушке какие-то тёплые эмоции, его хотелось обнять, пожалеть.
Хенси мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли, но они вернулись вновь с новой силой, приковывая взгляд девушки к тонкому профилю парня, к худеньким рукам и крыльям лопаток, виднеющимся через голубую футболку.
«Интересно, - подумала Хенси, вновь делая глоток и задерживая жидкость во рту, - а каково ему было на работе? Со всеми этими мужчинами…».
Сознание услужливо нарисовало картину того, как хрупкого и бесправного в своих желаниях мальчика подкладывают под всё новых и новых мужчин, которые готовы заплатить хорошие деньги за «экзотику», как его грубо имеют, а, скорее, просто насилуют, потому что едва ли он мог получать удовольствие от происходящего.
Покончив с пылесосом, парень отключил машину и взял тряпку, направляясь к столу, чтобы стереть пыль. Неловко оступившись, парнишка зацепился ногой за длинный провод пылесоса, влетая боком, тазовой косточкой в угол стола, но не издавая при этом ни звука.
«Насколько же он привык к боли?», - подумала Хенси, глядя на спину мальчика. Может быть, на его лице и отразилась боль, но Хенси не могла этого видеть. С какой-то страной уверенностью девушка думала, что он привык терпеть. Привык терпеть всё.
Неожиданно для самой себя, Хенси села и обратилась к парнишке:
- Себастьян, иди сюда.
Мальчик обернулся, непонимающе глядя на хозяйку, по её глазам пытаясь понять, что конкретно она имеет в виду.
- Иди сюда, сядь, - конкретнее сказала Хенси, похлопывая ладонью по освободившемуся месту. – Не бойся, - зачем-то добавила она.
Кивнув, мальчик вернул тряпку к прочему инвентарю и подошёл к дивану, несмело садясь на самый край, плотно сжимая колени и кладя на них сцепленные в замке руки.
«Наверное, у него холодные руки», - как-то неуместно подумала Хенси.
Поставив бокал на стол, девушка подсела ближе к парню и прикоснулась к его руке. Кожа у парня была сухая и холодная, как и предполагала девушка.
- Не бойся меня, - повторила Хенси, убирая руку, не продлевая прикосновение. – Себастьян, ты… Ты можешь рассказать мне о себе?
Парнишка несколько секунд посидел, никак не реагируя, а после повернул голову, спрашивая:
- Что именно вас интересует?
- Тебя, - поправила парня девушка. – Обращайся ко мне на «ты».
- Хорошо, извините… извини.
- Расскажи мне… - девушка замолчала, глядя в лицо мальчика: его черты были совершенно не оформленными, какими-то детскими.
Поняв, что пауза несколько затянулась, Хенси вздохнула и попросила:
- Скажи, пожалуйста, что ты думаешь о своей матери? Как относишься к ней?
Наверное, нет, точно, это был самый худший вопрос, который только можно было задать мальчику и Хенси это прекрасно понимала. Но отчего-то ей так хотелось узнать на него ответ, услышать из его уст. Это не было проверкой на прочность или издёвкой, чего легко можно было ожидать от девушки, это был истинный интерес. Интерес с какой-то толикой затаенной грусти.
- Я скучаю по ней, - ответил парнишка, заставляя глаза девушки округлиться, а что-то в её груди оборваться.
- Скучаешь? – переспросила Хенси.
- Да, Хенси, скучаю, - парень сейчас говорил чуть громче, чем обычно, что позволило сделать вывод о его истинном голосе – он был тихим, мелодичным, ещё не сломавшимся.
- А… - девушка сделала глоток рома и вновь поставила бокал на стол, поворачивая корпус к парню. – А как же то, что… - слова давались тяжело, но девушка была уверена, что должна это спросить. – А как же то, что она сделала? Или…