- Хватит, Трюмпер, - сказала Хенси, стараясь придать голосу как можно больше равнодушия и холодности.
- Почему ты меня просто не убьёшь? – спросил вдруг парень, отнимая руки от лица и смотря влажно блестящими глазами на девушку.
- Ещё слишком рано, - ответила Хенси.
- То есть, это лишь вопрос времени и я уже не жилец?
- Получается, что так.
- И ты сможешь с этим жить? – спросил парень и тут же пожалел.
Изменившись в лице, Трюмпер закрыл лицо ладонями, нажимая, размазывая едкую солёную жидкость, втирая её в кожу. Запустив пальцы в волосы, парень сжал их у корней, причиняя себе боль, затем взъерошил их и вновь посмотрел на Хенси.
- Я зря это спросил, - сказал парень, вздыхая. – Давай сделаем вид, что ты ничего не слышала?
- Как хочешь, - ответила Хенси.
Мориц какое-то время помолчал, пытаясь осмыслить всё происходящее, сказанное и несказанное, а после поднял на девушку глаза, вздыхая и спрашивая:
- Хенси, мне очень бы хотелось понять, что заставило тебя стать такой: бессердечной, холодной, жестокой…
- Не делай вид, что ты не знаешь, - ответила девушка, в её глазах полоснуло острой сталью.
- Я не об этом. Хенси, что было после?
- После чего?
- Ну... после того дня. Что было с тобой?
- Зачем тебе это? – девушка невольно передёрнула плечами.
Хенси так хотелось поговорить об этом, но её так страшило это… Эти воспоминания долгих восемь лет были лишь её тайной, её крестом и грузом, а теперь, вот так просто, Мориц предлагал ей поделиться ими с ним.
- Я не уверена, что не убью тебя, вспоминая всё то дерьмо, что обрушилось на меня по твоей вине, - поморщилась Хенси. – Зачем тебе это?
- Ну, раз уж я и так не жилец, мне хотелось бы знать, что движет моим убийцей, - ответил парень.
Хенси не ответила, переводя взгляд куда-то в стену и замирая так на минут пять. Сначала Мориц терпеливо ждал, а затем начал подозревать, что девушка и не собирается говорить, а всего лишь сочиняет новый план издевательства. Парень уже проклял себя за инициативу, которая в этом доме была так наказуема, но вдруг девушка пошевелилась, подавая признаки жизни и выходя из глубокого транса.
- Хорошо, Мориц, я расскажу тебе всё, - ответила девушка после столь долгой паузы.
Она взглянула на парня, её глаза, её колодцы зрачков казались сейчас такими пугающе глубокими, что от них веяло холодом вечности. Мориц невольно поёжился, словно ощутив это ледяное прикосновение на своей коже.
- Я не помню, как меня нашли – была без сознания. Несколько дней после я тоже не помню… Наверное, это хорошо, за эти три дня боль приутихла и стало чуть легче, тогда мне так казалось… В эти три дня, что я была в бессознательном состоянии был мой день рождения, мне исполнилось семнадцать…
Мориц сжал зубы, отчего жилы на шее дрогнули. Вроде бы, он знал в школе, когда родилась Хенси, но как-то не думал об этом…
«Получается, - думал Мориц, напряжённо следя за лицом девушки, которая, судя по взгляду, была где-то не здесь, - что я не просто изнасиловал её, но и сделал это перед её днём рождением…».
- Когда я пришла в себя, - продолжала Хенси. – Было, конечно, ужасно херово, больно: физически, но больше морально, но рядом со мной был отчим, он всегда был мне, как отец, даже ближе, - девушка нахмурилась. – Тогда я думала, что всё, когда-нибудь, забудется, что я смогу жить дальше…
- Но ведь ты живёшь? – спросил Мориц и тут же пожалел, поняв, какую глупость сморозил. От взгляда Хенси, которым она посмотрела на парня, по душе пошла изморозь.
- Это не жизнь, Трюмпер, - холодно ответила девушка, но в её голосе звучала горечь. – Хотя, со временем я нашла свой смысл… Но до этого мы ещё дойдём, а сейчас…
Девушка встала и закурила, смотря в стену так, словно там было окно или прекрасное произведение искусства. Медленно выпуская горький дым, Хенси продолжила:
- Врачи сами удивлялись тому, что я выкарабкалась, с моими-то травмами. Конечно, некоторые ваши «подарки» и по сей день со мной. Так, у меня правая почка с тех пор работает только на 40 процентов. А ещё благодаря вам я не могу иметь детей.