Девушка едва заметно покачивалась взад-вперёд. Она стояла боком к Морицу, но, тем не менее, ему удавалось увидеть ту боль, ту невыносимую, разъедающую боль, которая отражалась на её лице. Парню вновь захотелось что-то сказать, что-то правильное, как-то помочь, искупить вину хоть чуть-чуть. Но слова не находились, они застряли где-то в горле, причиняя боль. Да и был ли смысл что-то теперь говорить?
- Не буду красочно описывать жизнь в мягких стенах психбольницы, скажу лишь, что это – ад, - продолжила девушка, немного взяв себя в руки. – Особенно, если ты совершенно один в этом аду, а те, кто тебя окружают – врачи и медработники, смотрят на тебя, как на бешеного зверька и молчат. Я не успела оправиться от произошедшего, а они медленно добивали меня… В какой-то момент Макей вообще перестал ко мне приходить, меня вновь перевели в другую клинику, по сравнению с которой первая казалась раем. Никогда не забуду этих лиц… этого отношения… Тогда я перестала чувствовать себя человеком, я почти поверила, что я лишь больной и опасный для общества псих, зачем иначе им так долго держать меня в психушке? Наверное, они были правы… А потом… Потом был случай, который положил конец надежде, точнее, первый случай из целого ряда. Я напала на медсестру, просто напала. Не знаю, что мною двигало. В то время у меня случались эти странные приступы неконтролируемой злости, которые остались со мной и по сей день… Я избила её, даже думала, что убила… и вскрыла вены её заколкой. Удивительно, как у меня получилось. Я была уверена, что умру, я желала этого, но… Но меня вновь спасли. Отчего-то чёртова жизнь никак не хотела отпускать меня. Больше я не писала матери, больше я не ждала отчима, больше я не верила, что вновь смогу жить. Мне казалось, что это конец и я останусь в этих мягких стенах навсегда…
Хенси замолчала, её молчание продлилось долгих десять минут, в которые она курила и думала о чём-то своём. Горло першило от крепкого табака, глаза болели от невыплаканных слёз, но более всего ныла душа, раны которой так сильно сковырнули, выпуская наружу гной и кровь.
- Но потом пришёл Макей и забрал меня, просто забрал. И я вновь поверила… Он сказал, что всё будет хорошо, что мы непременно справимся, просил у меня прощения за то, что пропадал и обещал завязать с алкоголем. Я ему поверила. Мы всегда верим тем, кого беззаветно любим, - девушка поджала губы. – Но меня мучил вопрос – где же моя мама? Мне просто хотелось её обнять, поговорить с ней обо всём, я была уверена, что, после обсуждения с ней этой ужасной ситуации, она как-то сама собой забудется, перестанет быть моим ночным и дневным кошмаром… Мне просто хотелось её увидеть…
- И что было, когда вы поговорили, когда увиделись? – спросил Мориц. Всё это время он так и продолжал стоять, не решаясь ни подойти, ни вернуться на кровать.
- Ничего, - тихо ответила Хенси и достала новую сигарету, но так и не зажгла её, замирая с ней в руках и через секунду забывая о ней.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего не было, Трюмпер, - ответила девушка и подкурила. – Мы не встретились.
- Как это? – парень на самом деле не понимал, он же не мог подумать, что…
- Моя мама всегда была очень эмоциональным человеком, она за всех болела, всем сопереживала и когда… Когда это произошло со мной, она не смогла с этим справиться, - девушка опустила голову, пряча лицо, но Мориц всё же увидел крупные кристаллы слёз, падающие на пол. – После того, как она узнала о произошедшем со мной, у неё случился сердечный приступ, потом ещё и ещё… Третий она не смогла пережить, - Хенси сжала в руке зажигалку. – Она умерла, Мориц, умерла спустя две недели после того дня… А я продолжала писать ей письма почти год, не зная, что её больше нет. Я даже не была на похоронах... Так получилось, что наша встреча состоялась на кладбище…
Хенси прикусила губу и вновь замолчала. Её грудь вздымалась редко и высоко, а внутри мерно билось сердце, с каждым ударом высекая новую искру боли. Её душа так кровоточила сейчас…
- У Макея были проблемы с работой, - продолжила Хенси. – Его уволили и было сложно ухаживать за мной, мне требовалось так много внимания… Он решил, что будет правильнее отправить меня к родному отцу и его новой семье. Я согласилась. В конце концов, Макей никогда меня не обманывал и не подводил, а ещё он обещал забрать меня через полгода, непременно забрать…