Веки парня чуть разомкнулись, открывая тёмные шоколадные глаза, которые сейчас укутывала лёгкая поволока. Медленно облизав губы, слишком томительно открывая рот, парень сказал:
- Признайся, Литтл, любишь.
- Что? – девушка опешила. Как-то внезапно Мориц перестал умирать и нормально открыл глаза.
- Что слышала, - ответил Мориц, полусадясь и прислоняясь спиной к тумбочке. – Если бы ты меня просто ненавидела меня, ты бы спокойно бросила меня умирать. Не спорю, что ты ненавидишь меня, но, признай, что в этой ненависти есть место любви?
- Ты – тварь, - каким-то непонятным голосом ответила Хенси и встала. Мориц внимательно следил за ней взглядом. – Мне тебя не за что любить. К тому же, разве можно причинять боль тому, кого любишь? Напомнить тебе?
Не дожидаясь ответа, Хенси замахнулась и ударила парня в лицо, от силы удара он упал, роняя на пол капли алой крови. Ударив парня несколько раз по телу, попадая то по почкам, то по рёбрам, Хенси фыркнула и направилась к двери.
- И запомни, Трюмпер, - бросила парню девушка, оборачиваясь в дверях, - любимым не причиняют боль.
- Как же я тебя понимаю, - прошептал Мориц, садясь и утирая кровь с разбитой губы.
Глава 64
Глава 64
Я ненавижу в тебе абсолютно всё,
Так почему я люблю тебя?
Я ненавижу в тебе абсолютно всё,
Так почему я люблю тебя?
Three days grace, I hate everything about you©
«Ты всё ещё любишь меня… Просто, ты всё ещё любишь меня…», - эти слова крутились в голове Хенси на бесконечном повторе, изматывая и без того пошатнувшиеся нервы, заставляя её ворочаться в постели, сминая простынь, стягивая её и, в итоге, закручивая её вокруг своих ног.
- Чёрт побери, - устало выдохнула девушка, скидывая одеяло, переворачиваясь на спину и закладывая руки под голову. – Трюмпер, ты бы знал, как я тебя ненавижу… - девушка устало закрыла глаза. – Даже по ночам нет от тебя покоя…
«Можно подумать, тебе что-то не нравится, - язвительно подметил внутренний голос. – Не обманывай себя, Хенси, ты же…».
- Заткнись! – вслух сказала Хенси, садясь, а после вновь падая на кровать, закрывая голову подушкой. Это было так глупо – пытаться укрыться от собственного голоса таким детским способом…
«Я его не люблю, - убеждала себя девушка, жмуря до боли глаза и пытаясь провалиться в спасительный сон. – Но… Но почему, тогда, я не могу перестать о нём думать? – задав себе вопрос, девушка тотчас же сама на него ответила: - Потому, что ты его ненавидишь. Точно, ненавижу…».
Время шло, утекая в никуда, а вот сон никак не хотел приходить. Простынь уже давно валялась на полу, всё тело Хенси было в отпечатках от складок на ткани. Поняв, что уснуть не удастся, Хенси, не включая света, направилась вниз, где прихватила бутылку рома и вернулась в комнату. Отвинтив крышку, девушка сделала несколько глотков, морщась, смотря в темноту.
«Ты меня всё ещё любишь…».
«Я не знаю, когда смогу тебя отпустить…».
«Мориц, прошу тебя, не надо…».
«Не ври себе, Литтл…».
Слова, фразы из разного времени кружились в голове, заставляя склониться под их натиском, закрыть лицо ладонями и тихо, чтобы никто не услышал, прошептать:
- Может быть, он и прав…
Девушка разогнулась и вновь уставилась в темноту, вслушиваясь в тишину спящего и пустынного дома. Рука, то и дело, подносила к губам горлышко, вливая в горло ядрёный напиток.
«Ром-вино-ром, - подумала девушка, делая очередной глоток. – Определённо, завтра мне будет очень плохо…».
- Если бы у меня был шанс, я бы сделал то, чего лишён в этой своей жизни, пошёл к тем, кого в ней нет…
Хенси вздрогнула, вспоминая слова Себастьяна, которые он сказал ей сегодня днём.
«Решено, - подумала Хенси, вставая и натягивая на себя футболку. Обычно, если девушке нужно было куда-то выйти ночью, она не утруждалась тем, чтобы одеться, но сейчас был другой случай. – Пусть сегодняшний день будет свободным от всего, - думала Хенси, спускаясь по лестнице, крепко сжимая в руке бутылку, то и дело припадая к ней губами. – Пусть. Завтра всё будет, как прежде, но сегодня я хочу… Я хочу попытаться стать счастливой».