- Всё, Хенси, бери себя в руки. – говорит сама себе девушка, не отрывая взгляда от собственных глаз из отражения. Её правая рука с силой сжимает край раковины, а левая всё ещё находится под ледяной струёй, уже успев порядочно онеметь. – Мориц – не Мориц, а впереди ещё четыре урока и, если ты сейчас не успеешь поесть, тебе придётся ждать до дома и слушать всё это время недовольное урчание своего желудка.
Наконец-то выключив воду, девушка отряхивает колкие холодные капли с рук и оглядывается в поисках бумажных полотенец, которые вечно кончались, или сушилки для рук. Дверь туалета открывается и в помещение входит девушка из параллельного класса, на мгновение впустив в комнату гул школьного коридора. Кивнул друг другу в знак приветствия, девушки расходятся: девочка из параллели скрывается в одной из кабинок, откуда через пару секунд слышится узнаваемое журчание, а Хенси, оставив мысли о сушилке, покидает туалетную комнату, вливаясь в оживленный детский поток.
Глава 2
Глава 2
Запрыгнув на один из многих подоконников, Хенси достаёт MP3-плеер и вдевает наушники в уши, отворачиваясь к окну. Апрельское солнце уже окончательно разогнало хмурые тучи, и только мокрый асфальт и блестящие капельки дождя напоминали о недавней непогоде.
В наушниках играло что-то о любви: ритмичное, с тяжёлыми гитарными переливами и неизменно несчастливым концом, такие песни всегда привлекали девушку своим надрывом. Вздохнув о чём-то своём и едва заметно улыбнувшись умытому солнцу, Хенси отвернулась от прохладной глади стекла, водя взглядом по вечно густой толпе учащихся. Они были такими разными: упитанный мальчик лет четырнадцати со смешной косолапой походкой, высокий парень в реперской кепке и торчащей из-под неё бандане, который громко разговаривал по телефону, девушка с неприличным декольте и вызывающим бюстом, хотя самой лет тринадцать, не больше и…
- Чёрт… - из уст девушки вырвалось едва слышное ругательство, когда она увидела за спинами снующей яркой толпы того, кого ей видеть, одновременно, хотелось видеть больше всех и меньше всех на свете.
Сердце девушки заколотилось сильнее, и через его чёткий бит она услышала надрывный голос солистки одной из любимых групп:
Я называла тебя жизнью, и была неприлично живой,
а ты стал моей болью и смертью,
как французы говорят – се-ля-ви.
Эмоциональный голос, кричащий о любви, взгляд серо-зелёных глаз, который Хенси никак не могла отвести от предмета своего трепета. Мориц приближается и с каждым его шагом сердце её ускоряет свой ритм, а мозг пытается отчаянно придумать план действий: бежать, остаться, делать вид, что не видела, а, может быть, заговорить?