Прошло пару минут пустого молчания, в котором было так много мыслей, переживаний и боли. Доктор уже успел дойти до процедурной и, взяв успокоительный состав, направился обратно. Тем временем, странно охнув и распахнув красные от слёз глаза, горюющая женщина вцепилась пальцами в плечо мужа.
- Симона, - голос Макея женщина слышала словно издалека, а его самого видела, как в тумане, - Симона? – его голос всё больше пропитывался тревогой и даже страхом. – Симона? Что с тобой?
В груди женщины невыносимо жгло, боль разносилась по всей груди, отдавала в руки, спину, сдавливала лёгкие, не позволяя сделать вдох. Теряя сознание, проваливаясь в какую-то блекло-молочную дымку, Симона слышала лишь голос своего супруга. Бросившись к двери, Макей распахнул её и закричал:
- Врача! Скорее, врача!
Слишком эмоциональная и чувствительная женщина не смогла пережить страшных новостей о том, что случилось с её единственной дочерью. Бегло осмотрев бессознательную пациентку, врач вызвал подмогу и её увезли в кардиологическое отделение. От страшных переживаний прошедшей ночи и утра у Симоны случился сердечный приступ.
Когда женщину увезли, Макей ещё долго ходил около дверей кардиологического отделения, что-то думал, едва слышно шептал, пытаясь убедить себя в том, что это всё временно и всё непременно наладиться. Когда к нему вышла медсестра и сказала, чтобы он шёл домой, потому что ни к дочери, ни к супруге пока нельзя, мужчина оставил свой телефон, чтобы ему позвонили, когда будет что-нибудь известно, и покинул здание больницы.
Не уйдя далеко, сев на бетонную основу забора, окружающего больницу, Макей долго-долго смотрел в одну точку и курил. Курил впервые с того момента, как шесть лет назад бросил. В небе ярко светило солнце, играя на молодых, налитых соком, листьях, прохожие сновали туда-сюда, жмурясь от солнечных лучей, спеша куда-то или просто прогуливаясь. Счастливые, равнодушные, грустные – они были разные. Они – проходящие мимо бесконечно курящего мужчины, они – те, кто был далёк от больничного здания и не подозревал о той трагедии, что разворачивалась в жизни одной из семей их родного городка. Не подозревающие о той боли, что едва не убила шестнадцатилетнюю девушку, которая сейчас лежала в отделении реанимации, её мать, получившую сердечный приступ, и находящуюся сейчас в едва ли лучшем состоянии, чем дочь. И конечно, они не подозревали о том, что творилось в душе мужчины, вокруг которого собралась уже горка пепла и окурков. А даже, те, кто обращал на него внимание, проходил мимо – никому не нужна чужая боль, никому до неё нет дела.
- Мистер, вы знаете о том, что за загрязнение улиц полагается штраф? – спросил молодой полицейский, подошедший к Макею. Бросив безразличный взгляд на стража порядка, мужчина достал бумажник, извлекая оттуда деньги и протягивая полицейскому. Забрав деньги, молодой мужчина начал говорить слова традиционной воспитательной беседы, но Макей перебил его, поднимая на него глаза:
- У меня жена и дочь в реанимации, давайте, обойдёмся без бесед? – молодой мужчина, ещё не привыкший к тому, что полицейскому приходиться сталкиваться со всякими случаями, несколько растерялся. – Я пойду, извините, - добавил Макей, вставая и направляясь прочь.
Ему хотелось остаться и ждать, ждать, пока его не позовут, пока его девочки не придут в себя, но он заставил себя покинуть больницу, отправиться домой. Макей понимал, что, когда его любимые девочки придут в себя, ему нужно быть рядом, быть сильным, излучать позитив, чтобы помочь им пережить все ужасы произошедшего. Пусть ему было немногим легче, чем его супруге, он понимал, что он – мужчина, глава семьи и её опора, а, значит, он должен оставаться сильным. Оставаться сильным и держаться, что бы не творилось у него внутри и как бы не было страшно и больно от той ужасающей реальности, которая пришла в жизнь его семьи.
Глава 11
Глава 11
Хенси лежала на кровати, отрешённо смотря в сторону окна, изредка моргая. Сегодня был первый день, когда, после пробуждения, её на стали вновь возвращать в царство Морфея. Может быть, эскулапам надоело тратить на неё дорогостоящие препараты, может быть, они сочли, что теперь девушка в силах справиться сама – вот только, почему она так решили – вопрос. А, может быть, Хенси просто повела себя спокойно, что заставило людей в белых халатах несколько расслабиться.