- Это ваш выбор, мистер, - ответил доктор, всеми фибрами души надеясь, что разговор вот-вот закончится. Сегодня у его брата был юбилей и отец девушки бесстыдно задерживал его, не зная об этом. – Так вы подпишите разрешение?
Макей поднял на настырного эскулапа потускневший от пережитого и покрасневший от постоянного недосыпа взгляд. Мужчина в белом халате едва слышно постукивал пальцами по столу, выдавая своё нетерпение. Вздохнув, Макей ответил:
- Да, я подпишу. – врач не смог сдержать лёгкой победной улыбки и тут же поспешил исправить положение:
- Я рад, что вы сделали правильный выбор, - он поспешил протянуть мужчине соглашение и ручку, - поверьте, ей так будет лучше.
- Наверное, - ответил Макей, не читая написанного в соглашении и чиркая кривоватую роспись, - только, прошу вас, - он задержал взгляд на враче, смотря ему прямо в глаза, - не нужно делать из неё психически больную или неуравновешенную.
- Мистер Литтл, можете быть уверены – Хенси даже не узнает о том, что будет проходить дальнейшее лечение в психиатрическом отделении.
- Надеюсь, - ответил Макей, вставая и похлопывая себя по карманам. – Если вы позволите, я зайду к дочери?
- Конечно, мистер, - не смотря на мужчину отозвался врач, собирая какие-то бумаги в кожаный портфель.
- Спасибо.
В это время Хенси находилась в своей палате. Успокоительный укол всё ещё действовал, разжижая мысли, это было очень странное ощущение – ты всё видишь и ощущаешь, но тебе настолько всё равно, как не может быть нормальному здоровому человеку. В голове была какая-то жижа, и даже немолодая медсестра, которую оставили, чтобы присматривать за Хенси, не вызывала в девушке никаких эмоций.
Седоватая женщина читала какую-то книгу, отрывая от неё взгляд примерно раз в пол часа, смотря на оглушенную успокоительным девушку, и вновь возвращаясь к чтению. Единственным чувством Хенси сейчас было желание посетить туалет, но даже этого она не делала, потому что тело было будто ватным, а воля настолько ослабла, что её не хватало даже на такое элементарное действие.
Когда дверь в её палату отворилась, Хенси даже не повернула головы, продолжая смотреть безучастным взглядом на обложку детектива, выполненную в тёмных тонах. Макей, пройдя несколько шагов, остановился. Безучастность дочери, её отрешённый и даже туповатый взгляд рвали его сердце на части. Даже знание того, что виной тому успокоительные препараты не помогали, ему было невероятно паршиво на душе. А ещё он чувствовал необъяснимую вину за то, что отправляет дочь в психбольницу. Что бы там не говорил врач – психушка – она везде психушка, как её не назови. Он только лишь пытался верить в то, что девушка, как и сказал доктор, не поймёт того, куда попала. Странно было думать о том, что взрослый адекватный человек может не сориентироваться в пространстве, но надежда была. В конце концов, Макею показали палату, куда должна переехать Хенси, провели по отделению, и мужчина отметил, что оно действительно не так уж и похоже на психиатрическую больницу.
- Так будет лучше, - успокаивал себя Макей, подходя к кровати, на которой лежала Хенси, и покашливая, обращая на себя внимание. – Так будет лучше.
Запоздало повернув голову в сторону отчима, Хенси едва заметно кивнула, спрашивая, что случилось?
- Хенси, дорогая, - мужчине показалось, что он сразу же начал не правильно. Замолчав, он сел на край кровати и взял девушку за руку. – Хенси, малышка…
- Не называй меня так. – блеклым тоном ответила Хенси. Так странно было не чувствовать эмоции, а обдумывать их. Но, если бы не успокоительное, у неё бы случилась новая истерика, слишком живы ещё были воспоминания.