- Мы будем ждать, мистер Литтл. – Макей зачем-то кивнул и отклонил вызов, поворачиваясь к Хенси и с облегчением отмечая, что девушка поглощена письмом, что-то усердно выводя на бумаге. – Хенси? – мужчина подошёл к ней и сел, прокашлялся, выпрямляя спину. – Капитан? – девушка подняла взгляд, вопросительно смотря на отчима. – К сожалению, не все мои сослуживцы так же примерно работают, как вы. Особенно, это касается некоторых, вы позволите мне покинуть вас и отправиться на помощь коллеге?
- Тебя вызвали на работу?
- Да.
- Ладно… Макей, ты сможешь подождать пять минут? Я допишу и отдам тебе письмо, я очень хочу, чтобы мама скорее ответила мне.
- Да, конечно, - улыбнулся мужчина, - я подожду. Уверен, Симона будет счастлива увидеть письмо от тебя, странно, что ей самой в голову не пришло подобное… - мужчина пытался гнать от себя мысли об ухудшающемся состоянии любимой супруги и придерживаться версии, уготованной для дочери, он пытался сам поверить в это.
Заглянув под руки дочери, он разобрал в её неровном почерке слова о любви, вопросы о здоровье и прочее, что могло волновать девочку, уже две недели не видевшую мать. Макей грустно улыбнулся и тут же мысленно шикнул на себя, запрещая себе грустить и поддаваться унынию.
- Всё, - сказала Хенси, складывая листок пополам и вкладывая его в конверт. Убрав с лица волосы, девушка обнажила лоб, который пересекал яркий, ещё совсем свежий шрам. Если остальные следы произошедшего были скрыты от глаз одеждой, то этот шрам был почти всегда на виду, напоминая о том дне. Макей стиснул зубы и сжал кулаки, пряча руки. В его голове крутились мысли о том, что он самолично бы свернул шеи тем ублюдкам, что сотворили такое с его девочкой, что отправили его любимую жену в больницу. Но он ничего не знал о них, а Хенси упрямо молчала. Он понимал, что ей неприятно вспоминать произошедшее, он же не знал, что она не на секунду не забывала их лиц и имён, он же не знал, что это были не какие-нибудь незнакомые уроды, а люди, с которыми его дочь училась вместе так много лет.
- А подписать? – спросил мужчина, когда девушка протянула ему конверт.
- Точно… - быстро чиркнув на белизне бумаги имя и дату, она вновь протянула ему конверт. - Скажи маме, чтобы не тянула с ответом. Я понимаю, что ей плохо, но мне очень нужно поговорить с ней, хотя бы так.
- Хорошо, - кивнул Макей. – Думаю, Симона сама будет счастлива отвечать тебе со скоростью метеора, как бы нам не пришлось нанимать почтальона специально для вашей переписки.
- Надеюсь, в скором времени мамино горло пройдёт и мы сможем общаться хотя бы по телефону, - ответила Хенси, ложась. Подоткнув и поправив одеяло на падчерице, Макей кивнул и встал.
- Пока, дорогая, до завтра. – он легко помахал рукой, а потом склонился и поцеловал девушку в лоб. – Я завтра приду, как обычно. – девушка кивнула и прикрыла глаза, с усилием разлепляя их вновь. Не став более донимать девушку, Макей покинул её палату, сразу же заходя в комнату для персонала и сообщая о том, что он уходит и его дочь остаётся в палате одна.
Глава 13
Глава 13
Письмо от 11 мая 2007 года:
«Здравствуй, мама. Наверное, тебе странно видеть такое вычурное приветствие от меня? Просто, мама, дорогая моя, любимая моя, я действительно желаю тебе здоровья, а ведь именно это и кроется в моих словах? Мама, скажи, почему ты не ответила на моё предыдущее письмо? Мам, не ври мне, прошу. Тебе плохо? Макей говорит, что ты болеешь, так давно болеешь…
Мам, я переживаю за тебя. Да, это смешно звучит, если учитывать то, в каком положении я сама нахожусь, но это так. Мама, ты же знаешь, что ты – мой самый дорогой и близкий человек на всём белом свете, ты и Макей. Я могу пережить даже свою боль, но вашу – никогда. Мам, напиши мне честно, если тебе так нехорошо, что ты не можешь отвечать, я перестану донимать тебя своими письмами, я же всё понимаю… Понимаю, как тебе, должно быть, нелегко сейчас.