- Приехали, - объявил Макей, слишком резко тормозя у каких-то ворот. – Пошли, Хенси. – кивнул, девушка покинула автомобиль, бегло осматривая место их назначения.
- Кладбище? – удивлённо спросила Хенси, оборачиваясь на Макея, ожидая объяснений, но мужчина не ответил, взяв её за руку и коротко повторив:
- Пошли.
Они долго ходили, петляли между бесконечными рядами могил, надгробий и крестов. Первое время девушка просто смотрела вперёд, каждый раз думая, что они вот-вот выйдут с кладбища и окажутся у дома её матери.
- Да, - думала Хенси, когда они сворачивали очередной раз, - странное место мама выбрала для покупки дома… Наверное, около кладбища жильё просто дешевле…
Поняв, что их прогулка затягивается, девушка начала рассматривать надгробия, сперва без особого интереса, бегло, но потом она начала всё сильнее и внимательнее вглядываться в эти застывшие во времени лица. Они были разные: молодые и совсем старики, свежие могилы и те, которым было уже полвека.
Когда они в очередной раз свернули, Хенси немного отстала – её внимание привлекла одна из могил. Подойдя к чёрной оградке, девушка смотрела на фотографию, на которой была изображена юная девушка. Русые волосы ниже плеч, голубые глаза, родинка на щеке и улыбка. Взгляд Хенси упал на дату рождения и смерти.
- Семнадцать лет, - прошептала Хенси, - всего семнадцать лет…
Эта девушка была так похожа на саму Хенси, хотя каких-то сходств она и не могла отметить. Они обе были, как говорят, из тех, в ком ничего особенного нет, но взгляд цепляется. Они были похожи: один тип внешности, один год рождения, только было одно но…
Хенси была жива, а эта девушка – нет. Отшатнувшись от могилы, словно её ударило током, Хенси, часто моргая, начала всматриваться в дату смерти этой девушки.
- 21 апреля 2007 года, - в третий раз прочитала Хенси. Её ладони сами собой сжались в кулаки.
Этот был тот самый день, когда она сама едва не умерла, когда над ней измывались, а потом бросили умирать, как собаку. Тот самый день, когда она просила сначала о пощаде, а потом ещё неистовей о смерти. Тот самый день… в котором она выжила, а эта девушка нет.
Хенси не знала и не могла узнать, что произошло с этой девушкой, что убило её – это было не важно. Смотря на лицо на фотографии, девушка сжимала и разжимала кулаки, чувствуя, как бежит кровь в венах, согревая руки. Она чувствовала себя живой, она вдруг поняла, что жива. Жива, просто жива.
Сейчас, стоя здесь и смотря на лицо своей одногодки, девушка гадала о том, молила ли она о жизни или просила смерти, хотела ли жить или это был её выбор? Разве это важно? Её нет. Нет и уже никогда не будет. Никогда.
- А я есть, - прошептала Хенси, пряча руки в карманы и продолжая смотреть на лицо на фотографии, - и я буду жить. Буду.
- Хенси? – оклик Макея заставил Хенси вздрогнуть и устремить взгляд вдаль, где стоял отчим. – Хенси, иди ко мне!
Ничего не отвечая, Хенси подошла к отчиму и, посмотрев на него как-то тепло, впервые за прошедший год, сказала:
- Макей, я люблю тебя, - брови отчима поползли вверх, он не смог сдержать удивления, - прости меня. – Хенси легко коснулась его ладони и пошла вперёд, продолжая говорить. – Знаешь, Макей, я кое-что поняла – я была ужасной эгоисткой, я ничего не видела и не слышала, ослепленная жалостью к себе. Но теперь я поняла. Макей, я не смогу забыть и простить всего, но я и не обязана этого делать. Я поняла, Макей, что… Что жизнь продолжается. И это – главное. У меня есть шанс…
Мужчина, шедший за дочерью, остановился, по его вискам скользнул холодный липкий пот ужаса. Его девочка решила жить, она нашла в себе силы, нашла веру, он поспешил… Как же он поспешил!
Он бросился вслед за Хенси, чтобы остановить её, но понял, что опоздал. Девушка замерла, смотря куда-то. Он не видел её лица – она стояла к нему спиной, но он знал, куда она смотрит. Сглотнув, мужчина подошёл к дочери, вставая у неё за спиной и заглядывая через плечо.