Что-то изменилось. Изменилось не только в жизни, но и в самом Маке, который потерял ориентир. Он был уверен, что когда Хенси вернётся домой, всё наладиться, у него появится стимул и он возьмёт себя в руки, но он не смог.
Не смог. И потому, чтобы не заставлять девушку переживать дополнительные трудности и эмоциональные потрясения, он, наступив на горло своей гордости, позвонил её родному отцу и договорился о том, что Хенси временно переедет к нему и его новой семье. Как показалось Макею – Гордон не особо обрадовался этой новости, но и не огорчился, как-никак – она его кровь и плоть, не отвернётся же он от неё?
Скрипя сердцем, Макей договаривался с Гордоном, покупал билеты на поезд, помогал Хенси поковать чемоданы. Он отпускал её, самолично посадив на поезд, потому что считал, что так будет лучше. Так он выиграл эти самые полгода, чтобы наладить свою жизнь и встать на ноги. А ещё он втайне надеялся на то, что Хенси понравится жить с родным отцом и его новой семьёй, потому что Макей ужасно боялся, что однажды Хенси позвонит ему и попросит забрать, а он не сможет этого сделать.
Так много ужасного произошло в прошлом и так много страхов было связано с будущим, что просто верить в лучшее уже не получалось, и Макей прекрасно это понимал. Зажав в зубах сигарету, мужчина сунул руки в карманы и вглядывался в уже едва различимые очертания скорого поезда, что уносился вдаль, скрываясь за горизонтом. Тяжело вздохнув и выдохнув дым, Макей развернулся и медленно пошёл в сторону парковки, ища взглядом свой грязный автомобиль, который, после смерти жены, мыл только один лишь дождь.
В это время сидящая в поезде Хенси без особо интереса смотрела в окно, считая деревья, проносящиеся за ним, сбиваясь со счёта и бросая эту затею. Тяжело вздохнув, девушка вытянула ноги и прислонилась спиной к стене, смотря из-под опущенных ресниц на деревянные панели напротив неё.
Ей было скучно. Где-то в сумке лежала книга, но читать Хенси совсем не хотелось, хотелось лечь, уснуть, а проснуться уже на месте. Хенси больше не любила дороги – они слишком нагло склоняли ко всяким размышлениям, а девушке казалось, что, находясь в больнице, она израсходовала весь лимит мыслительной активности, отводящийся на одного человека.
Дверь отъехала в сторону, и в купе вошли парень и девушка, по-видимому – пара. Мило воркуя, молодые люди даже не обратили внимания на свою попутчицу, забрасывая свои сумки на полку для багажа и занимая свои места.
Посмотрев на парочку взглядом диковатого волчонка, Хенси забилась в угол, ставя ноги на сиденье, не заботясь о культуре или чистоте. Подтянув колени к груди и обняв их, девушка отвернулась к окну, прислоняясь лбом к холодному, слегка вибрирующему стеклу.
Парочка бесконечно ворковала, обсуждая что-то, милуясь и ласкаясь. Всеми силами стараясь отвлечься и абстрагироваться, Хенси всё же слышала их – отдельные слова и даже целые предложения то и дело проникали в её сознание незваными гостями.
- Я тебя люблю, - слышит Хенси и зажмуривает глаза. – Подслушивать нехорошо, - твердит себе девушка в мыслях.
Хенси удавалось заглушать голоса влюбленных голосом собственных мыслей ровно до того момента, когда она услышала отчётливы звук влажного соприкосновения двух губ. Резко распахнув глаза, девушка посмотрела на парочку, они самозабвенно целовались и, кажется, даже были готовы приступить к более откровенным действиям. Когда рука парня скрылась под кофтой девушки, Хенси вжалась в сиденье, зверем смотря на них, а затем резко ударила ладонью по столу.
Вздрогнув, парень и девушка, оторвавшись друг от друга, вопросительно и несколько испуганно посмотрели на Хенси.
- Извините, - выдавливая из себя вежливые слова, обратилась к парочке девушка, - вы не могли бы перестать так вести себя?