Сжав зубы, извлекаю сигарету, прикуривая. Протягиваю еще одну — ей. Тонкие струйки дыма на мгновение задерживаются в воздухе, и тут же улетучиваются, в приоткрытые окна. Я уже не боюсь заболеть. Ничем. В конце концов, лишь жизнь — единственная смертельная болезнь. И не только для людей, но и для глупых — слишком умных — даймони.
Достаю зеркальце, разглядывая свое лицо. Остатки волос, жидкими пучками свисающими с бугристого черепа, покрашены в ортодоксальный для руководителей Кланов черный цвет. Пятнистое, с позволения сказать, лицо покрыто белым гримом, придающим сходство с личом. Темные глаза, без признаков радужки, взирают с непонятным выражением. Так и у меня они стали цвета тьмы… И я даже не заметил когда и почему.
Уронив на сидение зеркальце, судорожно затягиваюсь тлеющей сигаретой. Нас ждет цирк уродов — и я — главный экспонат. Паноптикум скоро начнется. Остается, судя по ощущениям приближающейся бури скрытой магии, замершей не так далеко, минут двадцать просто жизни. До того как мы прибудем к древнему замку в Карпатах, где объявлено на это полнолуние очередное — надеюсь, что последнее — собрание Круга Кланов.
— Ты понимаешь… — Покосившись на румына-шофера говорю я. — Что для нас не будет больше…
Не хочу общаться мыслью. Только не сейчас, когда в моем разуме царит гнетущее отчаяние. Поэтому барьеры пока что я воздвиг со своей стороны между нашими умами по максимуму. Подозреваю, что она сделала тоже самое.
— Я похожа на идиота? — Хмыкает она. — Думаю, ты должен знать, что это только начало…
И она сжимает свои пальцы железной хваткой на моей ладони, до крови расцарапывая ее. Это краткое проявление эмоций практически за миг отсекается, и она снова расслабленно отворачивается, глядя в окно и сжимая лишь в слегка подрагивающей руке потрескивающую сигарету.
«До конца».
«До конца».
Действительно ли состоялся обмен мыслями, или мне кажется? Щиты воздвигнуты максимально вроде как…
Шофер оглядывается и на ломаном английском объясняет, что досточтимым осталось ждать недолго, минут через пятнадцать мы будем на месте. Встречаю его слова молчанием, мне это и так ясно. А вот водиле только радоваться нечему. Все свидетели сбора Круга устраняются сразу по выполнению своей миссии. Так что автокатастрофа на обратном пути, при возвращении в аэропорт, ему гарантирована. Не думаю, что организаторы будут что-то особое выдумывать — а это стандартная методика. Да и, к тому же, я вижу на нем, прищурившись, сошедшуюся смертельную ловушку вероятностей. Нет, он не доживет до полуночи.
Открыв окно, гляжу на затянутое облаками небо. Бояться солнца нет необходимости, с такими-то грозовыми тучами. Подставляю лицо бьющим навстречу потокам ветра, делая еще одну затяжку, и раскрываю кулак, наблюдая как окурок улетает вдаль, подхваченный воздушной волной.
По телу начинает ходить дрожь. Что-то внутри настраивается на беспощадную борьбу, в яростном желании жить. И это то, что мне сейчас нужно. В том бою, что нас ждет, будут необходимы все силы. И никакие зелья не помогут. Надо будет быть самим собой… просто так. Как есть. Без ничего.
Закрыв окно, кашляю, выплевывая под ноги кровяной комок. Интересно, симптомом чего это является? Из чистого любопытства? Последствие какого-нибудь ритуала что ли.
Машина подпрыгивает на очередном ухабе, и я закрываю глаза. Последние минуты надо собираться с силами, успеть закрыть все сюрпризы. Снимаю все щиты, позволяя своей горечи слиться со льдом решимости. Фокусирую мощь, направляя ее пологом на все амулеты и артефакты, что хранятся в наших поясных сумках. Свой ритуальный клинок и меч девушки не прикрываю, кстати. Все равно по ритуалу «доверия» — ха, доверие среди старых пауков — их придется оставить при входе. Протаскивать же их с собой — это сложно и только лишний раз ставить под угрозу весь план проникновения на Круг, начиная вполне вероятные разборки уже с первым рядом оцепления. Нам хватит и того, что есть.
Джип тормозит, девушка открывает дверцы и выходит наружу первой, мимолетно взглянув на меня и растерев в кулаке бычок сигареты, который она до сих пор держала в руке. Вылез следом, делая глубокий вдох. Неприятное ощущение в желудке проходит, заливаемое потоком внутренней силы, начавшей высвобождаться из нутра. В данный момент я должен выглядеть как глава Клана, даже союза трех Кланов. Небывалое последние столетия событие! Поэтому и исходить от моей персоны должно ощущение высокомерной презрительности. Вот как раз такое, как сейчас исходит от моей спутницы. Потянувшись мыслью, захватываю в себя немного этого отстраненного льда, прочувствова его и выработав, выкинув пологом на свою ауру. Вот как-то так. И еще слегка прищурить глаза, одновременно искривив выкрашенные черной помадой руины губ.