— Подъехали, из тачки вылазят, — отозвался Зяма, не отрываясь от бинокля. — Хорёк озирается. Ага, отодрали доску, лезут внутрь. Хорёк что-то задержался, всё озирается. Не хочет лезть, что ли? У Хорька всегда чуйка была, он с любого блудняка вовремя спрыгивал.
— Когда на пере сидишь, на чуйку уже похрен, — философски откликнулся Маркус. — Полез он внутрь?
— Ага, полез.
— Ну, значит, всё, вот тебе и чуйка, — хохотнул Маркус, опять прикрывая глаза. — Сидим, ждём. Сколько ждём, кстати, Зяма?
— Я так прикидываю, полчаса хватит. Если их за полчаса не заметут, значит, дорога точно свободна. А пол они там долго будут ковырять, раньше, чем через час, до них не дойдёт, что никакого общака в том месте нет. Но лучше бы Арди их не замели, — озабоченно добавил он.
— Не боись, Зяма, если Арди их заметут, предъяву кидать некому будет. Арди их там и прикопают. Деловые к ним внаглую залезли — ты думаешь, их поругают и отпустят?
— Не отпустят, наверное, — неуверенно согласился Зяма. — Но они могут нас заложить.
— А с нас какой спрос? Они у нас карту украли, мы не при делах вообще. Всё давно обсудили, Зяма, кончай ныть. Если их заметут, будем дальше думать, как туда залезть. А если нет, кончим этих оленей и унесём бабки.
— Нас двое, их трое, — заметил Зяма. — Всё-таки надо было ещё кого-нибудь взять.
— На двоих делить лучше, чем на троих, — резонно указал Маркус.
«А на одного ещё лучше», — подумали они оба совершенно синхронно, но разумеется, каждый про себя.
Партнёры замолчали, думая каждый о своём. Так в молчании и прошли полчаса; наконец, глянув на часы, Зяма опять взялся за бинокль.
— Ну что там? — приоткрыл глаза Маркус.
— Всё чисто, никакой суеты, — отрапортовал тот. — Если бы Кастета с его парнями взяли, охрана обязательно стала бы территорию обшаривать на всякий случай.
— Ну пошли, значит, — сказал Маркус, поднимаясь со стула и проверяя амуницию.
Они спустились с чердака, никого не встретив на лестнице. На пути до входа в подземелье им тоже никто не попался — впрочем, эти места вообще жизнью не бурлили.
— Ключ в машине оставили, прям в замке торчит, — заметил Зяма, заглянув в побитый жизнью «Святогор».
— Нам проще, — хмыкнул Маркус. — Давай надевай очки, доставай волыну и лезь вперёд.
Очки ночного видения, которые сумел где-то раздобыть Маркус, и были тем решающим преимуществом, которое в темноте подземелья позволяло им рассчитывать на победу над превосходящим по численности противником. Или избежать столкновения, если не повезёт наткнуться на охрану. Пистолеты с глушителями и гранаты со слезоточивым газом практически гарантировали победу над тремя плохо вооружёнными и не ожидающими нападения противниками.
Лестница была узкой, с полуразрушенными, а местами и полностью разрушенными ступеньками, но при некоторой осторожности спускаться по ней можно было достаточно уверенно. Очки исправно давали чёткую чёрно-белую картинку, и если бы не слегка неестественный голубоватый оттенок изображения, вполне можно было бы подумать, что подземелье просто хорошо освещено.
— Зяма, стой! — громким шёпотом скомандовал Маркус. — Куда попёрся? Нам ниже надо, на второй уровень.
Второй уровень встретил их мёртвой тишиной.
— Всё чисто, — удовлетворённо заметил Маркус. — А ты менжевался. Ладно, вот смотри на карту — мы сейчас должны быть где-то в этом районе. Если отсюда выйдем в большой зал, значит, мы вот в этой точке. Эти олени вот тут ковыряются, мы сначала к ним заглянем, а потом за баблом пойдём.
— А где бабло-то лежит? — как бы между делом поинтересовался Зяма.
— Придём — увидишь, — усмехнулся Маркус.
«Надо его сразу валить, как до бабла дойдём, — подумал Зяма, — иначе он сам меня завалит где-нибудь по дороге. Хрен с ним, как-нибудь выберусь один».
Маркус, однако, ситуацию оценивал не менее здраво: «Зяму надо сразу кончать, как только с теми оленями разберёмся, иначе он сам меня кончит, когда бабки увидит».
Постоянно сверяясь с картой, компаньоны двинулись дальше. Короткий коридор и в самом деле вывел в большой зал, затем последовал длинный и широкий коридор с чёрными провалами дверных проёмов, в которых, вероятно, когда-то были и двери, уже давно сгнившие. Коридор вывел в ещё один изрядно замусоренный зал, где Зяма встал как вкопанный.
— Ты чего встал? — раздражённо спросил Маркус.
— Это же вроде Хорёк лежит, — растерянно ответил тот. — Его куртка.