— Ты знаешь, уже нет, — ответила девушка. — Видишь ли, я сейчас как раз думала обо всём этом, вспоминала все случаи гибели тзай-тарров… В самом Итуэдозе от неестественных причин не умер никто. Тзай-тарры погибают только за его пределами. Если есть для меня где-то по-настоящему безопасное место, то оно там. И интриги начинают раскручиваться тоже вовне, в других странах. Ошибкой было то, что я решила поступить в дипломатическую миссию. Надо было просто тихо заниматься какими-то исследованиями прямо из Итуэдоза. У нас есть такие люди, их немало. Им присылают материалы из других стран, а они их изучают, делают выводы, строят теории. В спокойствии и достатке.
— А тебе не может угрожать какая-то опасность там со стороны Ордена? Ты ведь сражалась с тзай-таррами, пусть и не причинила им вреда.
— Не думаю, что меня ходят заманить туда для того, чтобы спокойно наказать. Наказать меня они и вправду могли уже в Туманье. Они ведь не атаковали, помнишь? Они ведь просто хотели поговорить. Да и Орден не разбрасывается словами. Если бы меня хотели объявить вне закона и судить, то так бы и сказали.
— Но не побоятся ли они, что ты знаешь что-то неприглядное, и тебя теперь следует как-то тихо убрать, отравить например?
— Нет, Тагур, это уже совершенно глупости. Вот скажи мне, что мы знаем? Знаем, кто в нас стрелял? Знаем, зачем? Нет, не знаем. Ничего мы не знаем. Никаких страшных тайн. И рассказывать-то нам и нечего.
— То есть весь наш путь, получается, мы зря сделали? Мы зря бежали от угрозы, которой и не было на самом деле?
— Ну да, можно было просто отсидеться в ближайшей деревеньке и через несколько дней вернуться в Кеторий. Тому, кто убил посла и пытался убить меня, просто нужен был скандал. Скандал они и так получили, я уже была не нужна. И как это мне раньше в голову не пришло?
— Ладно, сейчас мы можем очень много размышлять о том, что бы было, если бы повели себя по-другому. И мы уже никогда не узнаем, чтобы было в действительности. Поэтому я считаю, что мы всё же верно поступили, что пошли в Туманье. Вот из Туманья уже можно было отправиться и другим путём. По домам.
— Да и я, Тагур, не считаю, что мы сделали лишний путь. Если бы не было всего этого пути, я бы не начала писать книгу и не узнала, какой ты хороший человек. Уже ради одного этого стоило пуститься в путь, — Эрия улыбнулась, пытаясь заглянуть в глаза Тагуру. А Тагур ничего не ответил, отведя взгляд. И на глаза ему попался роскошный энноранский храм.
— Смотри, какая красота, давай зайдём! — предложил Тагур, лишь бы увести разговор подальше от опасной темы. Эрия согласилась. Вместе они вошли внутрь и оказались в большом зале. Разноцветные лучи солнца проникали внутрь через мозаичный стеклянный потолок. У дальней стены зала стояла мраморная статуя, изображающего Эннори с мечом необычной формы в руке. Стены зала были расписаны сложными узорами, в которых местами угадывалась замысловатая письменность церемониального энноранского языка.
Рядом со статуей стоял священник. Больше людей в храме видно не было. Священник поприветствовал гостей на церемониальном языке, а затем уже на общепринятом продолжил:
— По вашим удивлённым лицам я вижу, что вы впервые в храме Эннори. А значит, вы гости из других стран. Могу я поинтересоваться, откуда именно?
— Мы из Вилении, — ответил Тагур.
— О, Виления, — протяжно произнёс священник. — В этой стране тоже есть почитатели Эннори?
— Там почитают не Эннори, но Эрклиона Освободителя, как и во всех свободных землях, — пояснил Тагур.
— Очень хорошо, что вы сказали так, молодой человек, — продолжил священник. — А вы знаете, какая разница между Эннори и Эрклионом Освободителем?
— Честно говоря, никогда не задумывался, — признался Тагур, хотя смутно он и улавливал разницу.
— Разница в том, что Эрклион Освободитель — просто герой, освободивший человечество. А Эннори — это не только освободитель, но и единственный законный правитель всего свободного человечества! — довольным тоном разъяснил священник.
— То есть вы почитаете его именно как правителя? — спросила Эрия. — Но страной ведь правит регент, а не он.
— Регент правит, это действительно так, — подтвердил священник. — Но власть его происходит лишь от воли Эннори.
— А что случилось с Эннори? Куда он пропал? До нас в Вилении очень мало сведений доходит, — признался Тагур в своём невежестве. Вопрос явно понравился священнику, поскольку вид его стал ещё более довольным, и он принялся излагать, желая познакомить иностранного гостя с особенностями веры энноранцев, иногда переходя почти что на заученных стих: