— Эннори очень много сделал и для Энноранн, и для всего мира, это знают все, это должны знать и вы, виленцы. Долгие столетия провёл Эннори в борьбе со скверной Владельцев, оставшейся как в земле Шенивашады, так и в людях её. Но силы его оказались не бесконечны, а люди не хотели сами изживать скверну из себя. Однажды почувствовал он, что устал от бесконечной борьбы, что разочаровался в людях, отвергающих путь благодати его, и потому решил он вернуться к звёздам, родителям своим, чтобы обновиться и вернуться с новыми силами, когда будут люди готовы принять его. А пока нет его, повелел он господину-заступнику Ширу рэ-Митсу следить за Энноранн и телом бездыханным своим, и для этого даровал он избранному регенту бессмертие. И покинул дух тело его; тело Эннори укрыли в одной из тайных усыпальниц, коих много в Энноранн, и никто не знает, в какой же из них в действительности тело его пребывает в ожидании пробуждения. Господин-защитник по заветам Эннори справедливо правит Энноранн, а сам Эннори с высоты самых высоких звёзд наблюдает за людьми и ждёт, когда же праведность распространится меж них, и это будет значить, что готовы люди вновь принять его. Тогда вернётся дух его на Шенивашаду, и пробудится спящий.
С этими словами священник закончил своё повествование, выжидающее глядя на гостей и ожидая реакции от них. Тагур внимательно слушал всё, что говорит священник, и в самом конце его прошиб холодный пот. Он сразу же вспомнил слова Чтеца: «Бойся пробуждения спящего, ибо мир весь — лишь сон его!» Но Тагур не стал говорить священнику ничего об этом. Почему-то у него вдруг появилось чувство, что он должен как можно больше прямо сейчас узнать о культе Эннори, что за словами Чтеца может скрываться нечто гораздо большее, нежели бред сумасшедшего. Ведь только вчера они видели человека, который был знаком с Эннори лично, и непосредственно из его рук принял власть над Энноранн. А это значило, что в легенде может оказаться куда больше правды, чем может показаться на первый взгляд.
— То есть Эннори ещё вернётся? И сделает это, когда люди станут праведными? — спросил Тагур.
— Да, это так, — подтвердил священник.
— А все ли люди на Шенивашаде должны стать праведными, или лишь энноранцы? — продолжал уточнять Тагур. Эрия оставалась просто слушательницей их со священником беседы.
— Эннори не оставил чётких указаний на это, к сожалению. Но сегодня многие хранители заветов Эннори склоняются к тому, что он сам определит однажды, достаточно ли человек уже готовы принять его, или нет. То есть не обязательно всем быть праведными, и необязательно в Энноранн. Но праведных должно быть больше, чем сейчас — в этом сходятся все.
— А что ждёт Шенивашаду после возвращения Эннори?
— Эннори вернётся, чтобы стать правителем всей Шенивашады, царём мира, царём царей. И люди сами будут падать ему в ноги, каясь за былые прегрешения, каясь за то, что их предки отвергли освещённый им путь. А Эннори дарует всем раскаявшимся прощение и вновь поведёт их за собой, и на сей раз царствию его не будет конца.
— Что же случится с теми, кто не раскается?
— Раскается каждый, кто изжил в себе скверну Владельцев. Те же, кто не изжил, повторят участь Владельцев, — с этими словами священник молитвенно сложил руки и склонил голову.
— Это довольно жестоко, разве нет? — спросил Тагур.
— Лишь истребив последнее пристанище скверны Владельцев в умах людских, можно открыть путь к всеобщему благоденствию.
Картина, которую рисовал священник, не очень-то нравилась Тагуру. Царь мира, истребляющий всех несогласных с его властью — это даже страшнее интриг тзай-тарров. Но ведь за Эрклионом никогда не наблюдалось такой кровожадности. Энноранн всегда была могучим государством, но страсти покорять соседей не проявляла. Хотя, кто знает, что случается с теми, кто уходит за грань жизни, а потому возвращается назад? Чувствуя необходимость здесь и сейчас разузнать побольше, Тагур продолжил спрашивать:
— А как давно Эннори покинул этот мир? И при каких обстоятельствах?
— Эннори покинул мир семьдесят три года назад, — охотно ответил священник. — И было это в Небесном Дворце. Свидетелем того был только регент, которому Эннори в руки передал лично им написанные заветы свои и печать свою.
— А когда же ждёте вы возвращения Эннори?
— Через двадцать семь лет. Было предначертано нам, что век мы будем обречены жить без Эннори за прегрешения наши, за то, что поддавались часто скверне Владельцев.
В этот момент Тагур решил, что услышал уже достаточно. Но он всё же задал один-единственный последний вопрос: