— Скажу, непременно скажу. Подожди пока. Третий тоже приглашён. И тзай-тарры. Так что мы тут, получается, собираем наш небольшой Совет. Присаживайся пока.
Трифон кивнул и молча сел в кресло.
— Трифон, чтобы ты знал, я прекрасно понимаю, что ты хочешь сотрудничать с тзай-таррами. Я не буду тебе в этом мешать. Даже помогу, наоборот. Все ведь знают, что в твоих владениях тзай-тана полно.
— Это мало похоже на тебя, Георг, — Трифон недоверчиво прищурился.
— Трифон, мне не надо чужого. И я, как и все мы, хочу, чтобы тзай-тан направлялся именно в Итуэдоз, а не к ренегатам. Ведь только Таннедер-Ир сможет спасти нас от нового вторжения Владельцев.
— Постановления Совета относительно права разработки тзай-тана так и не было, — словно сам себе, напомнил Трифон. Он был прав, поднимая этот вопрос, ведь весь тзай-тан в Западной Шенивашаде считался собственностью Таннедер-Ир. При этом он мог находиться на землях, принадлежащих совершенно разным людям, и в итоге получалось так, что по договору концессии один делец имел право добывать тзай-тан на чужой земле. В обычной ситуации проблема решалась просто: Таннедер-Ир предоставлял право концессии государству, а государство уже само определяло взаимоотношения со своими подданными по этому вопросу. Но в Вилении ситуация была особой. Князья, официально представлявшие власть, на деле ничего не решали, а вся территория как самой Вилении, так и сопредельных княжеств, была либо в собственности, либо в управлении различных магнатов. Желание тзай-тарров сотрудничать только с одним магнатом было понятно, ведь одного проще контролировать. Но в этом случае возникала та проблема, что без специального договора между магнатами добыча в их землях была невозможна. С одной стороны, не допуская концессионера к своим землям, магнаты нарушали международные обязательства, которые приняты Виленией, а с другой стороны, допуская — соглашались на безвозмездное разорение своей земли, ведь добыча тзай-тана оставляет после себя только огромные карьеры.
Собственно, Солень не успел услышать конкретного предложения от тзай-тарров. Возможно, они хотели договориться с ним только лишь о добыче того тзай-тана, который находится в его владениях. Но в то же время Солень знал, что виленский Великий князь не станет возражать против добычи тзай-тана на территории всей Вилении. Самым вероятным для Георга выглядела следующая картина. Тзай-тарры прекрасно понимали, что сталкивают лбами Совет и его, Георга, и делали это для того, чтобы ослабить его влияние в Вилении. Ведь слабыми магнатами проще манипулировать, а Солень уже стал достаточно сильным, чтобы создавать помехи для политики Итуэдоза в Вилении. Георг помнил, что когда-то давно его предки тоже поступали подобным образом: дискредитировали сильных магнатов, чтобы общими усилиями Совета свалить их и самим стать сильнее. Но что ни говори, а тзай-тарры всё же в деле интриг за пределами Итуэдоза были далеко не так умелы, как виленские магнаты. Пока ещё замысел тзай-тарров был непонятен в деталях, зато общая его направленность просматривалась сразу. И Солень не сомневался, что сможет дать достойный ответ на интриги Ордена.
Ещё через некоторое время пришёл и третий магнат. Севастьян Альтамас, имевший обширный рыболовный флот и контролировавший почти всё южное побережье Вилении. И если Трифон сразу бросался «в бой» по любому вопросу, то Севастьян был подчёркнуто немногословен и спокоен. Войдя в кабинет Соленя, он первым делом уселся в кресло, а потом уже просто спросил:
— В чём дело?
— Он не говорит, — вмешался в разговор Трифон. Севастьян укоряюще посмотрел на него. Между собой они очень плохо ладили, и Георг выступал в этом триумвирате как связующее звено.
Солень же вышел из-за стола и встал перед гостями.
— Друзья мои, наш небольшой кружок в сборе, и теперь я могу сказать, зачем, собственно, вызвал вас сюда, — начал он свою речь. — Как вам известно, меня посетили гости из Итуэдоза. Сегодня они отправились осматривать наши месторождения тзай-тана. Один из послов был убит. Другой посол совместно с моим доверенным лицом сумели скрыться.
— То есть ты хочешь сказать, что на виленской земле был убит тзай-тарр?! — известие поразило Трифона, и он чуть не подскочил в кресле. А вот Севастьян был сдержаннее и лишь произнёс:
— Всему виной, Георг, твоё желание решать все вопросы единолично.
— Друзья мои, Трифон, Севастьян, я уже неоднократно говорил, что я не приглашал к себе тзай-тарров и не давал им никаких обещаний. Но они выбрали меня для сотрудничества, и, к сожалению, поделать с этим я ничего не могу. Кроме того, разве не живут в Кеторие многие члены Совета магнатов, включая и вас? Нельзя поэтому утверждать, будто «Несокрушимый» прилетел только ко мне. Он прилетел ко всем сразу. И вполне может быть, что и вас тзай-тарры собираются навестить.