Утром я была готова отдать, что угодно, лишь бы не вставать и никуда не идти. Уснула, когда небо уже начало светлеть.
Как оказалась в школе, помню смутно. Что я делала на первых двух уроках – память не желала воспроизводить. Кажется, что-то писала под диктовку?..
Выглядела, должно быть, так, что мои любимые одноклассники решили, будто я на выходных решила основательно напиться.
К третьему уроку более или менее пришла в себя – благодаря нашей классной. Добродушная немолодая женщина – она не так часто досаждала ученикам, в том числе и мне.
Один раз в год устраивала показной классный час, очень похожий на детский утренник. И тогда всех, желающих и нежелающих, заставляли петь песенки, рассказывать стишки, показывать сценки. Непременно рисовали стенгазету и малевали мелками на доске некое цветное, веселое безобразие.
Однако, хвала небесам, энтузиазма у нее хватало на один раз в году.
Мне она поручала выучить стишки в одно четверостишие. Но при этом у меня всегда такой мрачный вид, будто под угрозой расстрела заставляют учить наизусть всю «Войну и Мир».
У нее зловещая привычка говорить с учениками на жизненно важные, по ее мнению, темы. К каждому свой подход. Одному сообщила о том, что он очень стесняется и даже боится девочек – «Ничего попробуй просто говорить с ними, ничего страшного не случиться», второму высказывала за халатное отношение к учебе, еще отдельным индивидуумам постоянно давала «дельные» советы.
На перемене я замешкалась в столовке и классная поймала меня за рукав.
– Кира, у меня к тебе разговор.
Я нервно сглотнула. Утренник в этом году уже был, значит, будет разговор по душам. Но почему сейчас?..
– Ты не сдала деньги на выпускной. Кира, что ты хочешь показать этим?
– Я не хочу идти на выпускной. Это мое дело.
– Не надо таким образом показывать, что ты не вписываешься в класс.
«Ну, что на это можно ответить? Я ведьма и не люблю людей. Это, знаете ли, взаимно. Иногда я хочу убить их всех. Еще варианты?»
– Я не хочу идти, вот и все. У меня проблемы с деньгами. Чтобы пойти на выпускной вечер, придется купить платье, потом не надену его ни разу – зачем это надо? Я не люблю громкую музыку, танцы. И еще я уверенна, что класс меня «обожает». В общем – не хочу идти.
– Кира…
– Зря вы затеяли этот разговор. Мне сейчас не до того. Спасибо за заботу, но я пойду.
Я поднялась и вышла. Она не пыталась остановить меня.
Некрасиво получилось, она не виновата в том, что со мной происходит. А с другой стороны, я не обязана выслушивать сочувственные советы с вежливой улыбкой, когда хочется закричать дико и безумно. Мне не по себе от того, что я так резко ответила на эту бессмысленную, но искреннюю попытку помочь.
Отсидев следующий урок, я решила, что больше не могу. Пора идти домой. Сейчас пытаться ответить на вызов мага не смогу. Хотя на случай, если я приду в себя, в сумке лежит пистолет без номеров и колдовской кинжал. Не знаю, зачем, но и куклу положила тоже. От головной боли темнеет в глазах.
И я пошла к выходу, с видом человека, выполнившего свой долг. Нежелательно прогуливать, но остаться не могу. В самом худшем случае, завтра меня заставят написать объяснительную, это не страшно. Мы живем не в дремучем средневековье – не станут бить меня за прогулы.
Уже на пороге схватили меня за руку. Я обернулась, едва не раскрыв рот от удивления. Игорь, своеобразная звезда местного масштаба – высокий стройный мальчик, довольно красивый, благодаря чему за ним бегали многие девочки.
Небрежное отношение к учебе – не вызывало лично моего неодобрения. Зато он следовал своим моральным принципам. Больше всего он, пожалуй, ценил своих друзей. Витя был его другом. Странная у них была дружба – отсутствовавший на половине занятий тихоня, который часто казался бледной тенью, и «плохой парень» местного пошива. Один молчал, другой говорил громче всех. Один с трудом мог подтянуться на перекладине, и при этом действе лицо несчастного выражало страдание; другой записан в спортивную секцию.