- К-какой... кот? - поперхнулся портье. Его лицо и розовая лысина вдруг стали бледно-жёлтыми; глаза и пальцы забегали по конторке.
- Чёрный. С зонтиком, - немного ошеломлённо ответил Гюнтер. Такой реакции он не ожидал.
Фигура портье съёжилась, осела, словно расплылась за конторкой.
- Где? - Вопрос прозвучал сдавленно и бесцветно.
Гюнтер повёл головой в сторону двери.
- Шутите, - не повернув головы, проговорил портье. - Никого там нет...
Гюнтер удивлённо поднял брови.
- Так уж и нет?
Он пересек холл и распахнул дверь. Чёрного кота с металлическим ошейником действительно не было. Автодорожного столбика тоже... Он обернулся. Портье сидел в той же позе и даже не сделал попытки посмотреть в дверь. Он печально уставился куда-то сквозь холл.
Гюнтер шумно выдохнул, мотнул головой и пошёл к винтовой лестнице. Уже на втором этаже он подумал, что неплохо было бы, стоя у открытой двери, сказать: "Ну вот же он!" - и посмотреть на реакцию портье. Все мы умны на лестнице...
В номере он застал маленькую шустренькую прислугу в тёмно-синем мини-платье и белоснежном передничке. Спиной к двери, наклонившись над кроватью, она споро заправляла постель. Гюнтер кашлянул, но девушка и не подумала обратить на него внимание. Тогда он прислонился к двери и стал изучать узор ажурных колготок. Это оказалось более действенным средством, чем покашливание.
Девушка подняла голову и, продолжая взбивать постель, спросила:
- Вы не могли бы быть так любезны и сообщить мне, что тридцатисемилетний, несомненно опытный мужчина может найти нового в женских ногах?
"Ого! - поразился Гюнтер. - Однако, служба информации здесь поставлена на широкую ногу! Когда же это портье успел сообщить ей мои анкетные данные?"
- Это инстинкт,- усмехнулся Гюнтер. - По-вашему, в тридцать семь лет мужчина уже должен быть импотентом?
Девушка выпрямилась и уныло улыбнулась.
- Отпускник,- констатировала она. - Ещё один... - Она достала из кармашка передника блокнот и карандаш.
- Что есть-то будете?
Гюнтер разочарованно вздохнул.
- Ну, скажем, для начала...
- Мяса нет, - сурово предупредила горничная. - Сегодня у нас вегетарианский день.
- Послушайте, в этом заведении у всей прислуги такая скверная привычка - перебивать постояльцев?
Девушка демонстративно возвела глаза к потолку.
- Я так понял, - хмыкнул Гюнтер, - что меня здесь будут кормить тем, что есть. Итак, что у нас на ужин?
- Бушедорский салат и жареный картофель в сметане с петрушкой, - скороговоркой отрапортовала она.
- Негусто, - вздохнул Гюнтер. - А на десерт мне, пожалуйста, рюмку ликёра и... вас.
Она сделала вид, что хочет смутиться, но это ей не удалось. Тогда, гордо вскинув огромные приклеенные ресницы, она надменно отчеканила: - Людоедство у нас не практикуется, - и проследовала мимо него в коридор.
- Между прочим, - заявила она оттуда, - опытные тридцатисемилетние мужчины поступают не так!
И, независимо вихляя бедрами, поплыла к лестнице.
Гюнтер скорчил гримасу, громко сказал вслед: - Брысь! - но это не произвело никакого впечатления. Пожав плечами, он закрыл дверь и принялся переодеваться.
Вместо махрового халата в стенном шкафу висел синтетический, неприятно царапающий кожу. То ли зелёный, в крупную диагональную красную клетку, то ли красный, зелёными ромбами. Шлёпанцы у кровати явно кроились на сказочных джиннов - с загнутыми носками и без задников. Гюнтер переоделся, посмотрел в зеркало и нашёл, что ему, пожалуй, не хватает лишь чалмы с кривым полумесяцем и огромного тяжеловесного кольца в нос - как у арабских ифритов.
Душевая встретила его сиянием необычно сухих стен и пола. Воздух был такой же, как и в коридоре, - здесь давно никто не купался. Гюнтер провёл пальцем по кафелю. Даже не холодный. Не слишком ли безлюдно в корчме? Он повесил полотенце и осторожно, чтобы не забрызгаться, включил душ. Вода с клёкотом понеслась по трубе, и Гюнтер едва успел отскочить, как она, чихнув, с шумом, паром и ржавчиной выплеснулась на пол. Тогда он прислонился к стене и стал ждать.
Минут через десять в душевую вошёл охотник в пурпурном халате чёрными драконами. В руках он сжимал трость, и Гюнтер с сарказмом подумал, что под широкими складками халата вполне мог скрываться и "зинзон". Интересно, на каком плече - на левом, или на правом?
Мельком глянув на Гюнтера, охотник аккуратно прикрыл дверь и пробормотал:
- Проклятая гостиница - кабинки сделать не догадались...
- Вы ошибаетесь. Это не гостиница, а постоялый двор, - поддержал Гюнтер.
Охотник повернулся и посмотрел на него. Немного дольше, чем следовало.
- Вы нездешний? - спросил он.
- Из Брюкленда.
- Приехали поохотиться? - Охотник безнадёжно махнул рукой. - Зря. Только убьёте время. Болота тут гнилые, дичь на них не живёт.
- Спасибо за информацию. То же самое мне говорил приятель он был здесь неделю назад. Но я не охотиться.
Охотник брезгливо поморщился.
- Неделю назад? - переспросил он. - Вы имеете ввиду поросшего шерстью и страшно потеющего толстяка? Так вот, о здешних болотах он не имеет ни малейшего представления, хотя постоянно и таскал с собой допотопный дробовик. По-моему, он приезжал сюда не охотиться, а пить со всеми на брудершафт и рассказывать пошленькие истории о молоденьких продавщицах в своей бакалейной лавке где-то под Брюклендом.
Гюнтер улыбнулся. Портрет Монтегю был исчерпывающ.
- Да, вы угадали. Это был Эвар Монтегю - владелец бакалейной лавки и штата молоденьких продавщиц на Атавийском шоссе.
Охотник замер, сжав в руках палку. - Подойдите ближе, сказал он, глядя почему-то на пол. - Ещё. Вот так. Вы согласны?
- Я приехал.
Охотник ждал.
- Вам нужна расписка?
- Никаких бумажек, - резко сказал охотник. - Я верю Монтегю.
- Очень приятно. Я так и передам это поросшему шерстью и страшно потеющему толстяку, когда он захочет выпить со мной на брудершафт. Но мне - мне, понимаете? - этого мало. Я хочу знать, что из себя представляет ваше дело. А там - посмотрим.
Охотника перекосило. Надменность ещё больше проступила на его лице; и без того колючие глаза превратились в жгучие буравчики.