— Хорошо… — выдохнул он. — У тебя я чувствую себя опять человеком. И не надо играть чью-то роль… Мне порой кажется, что я марионетка. Ни шага без инструкции, ни слова без…
— Опять хождение Гарун-аль-Рашида в народ? — прервала его Пильпия.
Крон открыл глаза и развел руками.
— Да, невесело быть твоей содержанкой. У меня на сегодня были свои планы…
— Госпожа, — послышался из-за завеси осторожный шепот рабыни. — Здесь спрашивают господина…
Пильпия недоуменно посмотрела на Крона. Он покачал головой.
— Гони в шею! Пусть приходят к нему домой!
— Кто? — вдруг передумал Крон.
— Некто Гирон.
От неожиданности Крон выпрямился. Вот уж чье имя он не ожидал услышать.
— Зови.
Пильпия удивленно подняла брови, но промолчала. Рабыня бесшумно отошла, только колыхнулась тяжелая завесь, и через некоторое время послышался приближающийся стук деревянных подошв по каменному полу.
Бесцеремонно отодвинув в сторону завесь, в спальню быстрым шагом вошел Гирон. Борода его была всклокочена, глаза горели. Казалось, он сейчас, как Архимед, закричит: «Эврика!» К счастью, бежал он по улицам Пата не голый, но тоже в непотребном виде — в мятой ночной рубахе без рукавов и даже не подпоясанный. В руках он сжимал свиток.
— Гелюций! — вместо приветствия крикнул он. — Есть идея!
И осекся, наткнувшись взглядом на Пильпию. Пильпия спокойно встретила его взгляд, с интересом рассматривая патского механика-самоучку, о котором была наслышана. Но чем дольше они смотрели друг на друга, тем более в ее глазах нарастало льда.
— Может быть, он, как ты говорил, действительно человек большого ума, — резко сказала она на линге Крону и набросила на себя покрывало, — но сейчас на его лице я ничего, кроме похоти, не вижу.
Гирон не понял, что она сказала, но интонация не оставляла сомнений. Он густо покраснел, как от пощечины, и повернулся к сенатору.
— Я хочу уйти из печатни, — глухо сказал он.
— Почему? — почти не удивился сенатор.
— Потому, что она уже есть. И мне она стала неинтересна. И потом, ты сам предложил мне думать и искать идеи.
— И какая же идея у тебя сейчас?
— Клепсидра.
— Ну? — удивилась Пильпия. — А мне казалось, что ее уже придумали…
— Женщина! — резко сказал Гирон. Глаза его горели недобрым огнем. — Почему ты вмешиваешься в разговор мужчин? Твой удел — любить, рожать детей и поддерживать жизнь домашнего очага. Творчество же оставь мужчинам!
Пильпия расхохоталась. Казалось, Гирон сейчас взорвется, но Крон встал со шкуры и мягко взял его за локоть:
— Ну, показывай, что ты принес.
Гирон сдержал себя, отвернулся от Пильпии и передал сенатору свиток.
— Смотри.
Крон развернул лист, внимательно изучил рисунок и удовлетворенно прицокнул языком. На бумаге было изображено подобие механических часов. Даже до зубчатой передачи Гирон додумался. Правда, вместо стрелок Гирон предлагал круг с прорезью, а в движение часы приводились падающей на гребное колесо струей воды.
— Хвалю.
— Я пришел не за одобрением, а за советом. Крон вопрошающе посмотрел на Гирона.
— Чтобы эта клепсидра работала точно, нужен постоянный ток воды. Если я не смогу его создать, то всю эте механику можно использовать только в качестве детской забавы.
— Не понял, — искренне удивился сенатор. — А не ты ли сам определил, что постоянный ток воды достигается из сосуда с постоянным уровнем?
— Я, — фыркнул Гирон. — Но я определил это чисто умозрительно, наблюдая за струей воды, бьющей из щели в плотине. Сосуд такой существует только в моем воображении. Не предлагаешь же ты мне ставить клепсидру у плотины? Я хочу, чтобы она стояла в домах!
— Зачем у плотины? — пожал плечами Крон… — Надо…
Он вдруг замолчал и хитро усмехнулся.
— А ты обратись к ней, — кивнул он в сторону Пильпии. — Может, она подскажет?
Лицо Гирона застыло в недоумении, затем снова начало багроветь.
— А я, между прочим, серьезно, — спокойно сказал Крон и протянул Пильпии лист.
Пильпия перебросила через плечо покрывало и быстрым взглядом окинула рисунок.
— Ну, это все просто.
Она выхватила из рук оторопевшего Гирона грифель и уверенными штрихами набросала на листе закрытый сверху сосуд с трубкой Торричелли.
— Вода, вытекающая из такого сосуда, будет иметь постоянную скорость.
Гирон перевел недоумевающий взгляд на Крона. Сенатор улыбался.
— Почему? — хрипло спросил Гирон.
— Потому что…
Пильпия перехватила предостерегающий взгляд Крона и прикусила губу.
— Попробуй — узнаешь, — просто сказала она, и в ее глазах заиграли веселые искорки.
— Но не это главное, — продолжила она, игнорируя на этот раз не только взгляды, но и жесты Крона. — Если установить такую трубку на обычную водяную клепсидру, то твоя зубчатая механика окажется попросту не нужна, потому что водяная клепсидра будет не менее точна. Кроме того, представь, сколько воды тебе понадобится, чтобы привести механическую клепсидру в движение?
Гирон наморщил лоб, соображая.
— Поэтому я предлагаю вариант проще и лучше. Вот сюда ты подвешиваешь на спице качающийся груз, — Пильпия быстро нарисовала маятник, — с вот такими усиками на оси. А сюда — груз на цепочке, который будет раскачивать первый груз. Поскольку вес груза на цепочке тянет вниз практически с постоянной силой, то качание груза на спице будет равномерным…
— Хватит, — оборвал ее объяснения Крон. — Остальное Гирон додумает сам.
Он забрал у Пильпии лист, свернул его и сунул под мышку Гирону. Гирон тупо смотрел на Пильпию. И не было уже в его взгляде похоти при виде обнаженной женщины, а какой-то суеверный ужас, как перед богиней.
— Все, — сказал Крон. — Аудиенция окончена. Я же говорил, что ты выбираешь себе низкосортных гетер.
Он развернул Гирона за плечи и подтолкнул к выходу.
— Когда осмыслишь все, что тебе говорили, приходи ко мне. Но не ранее, чем завтра.
Гирон неверными шагами покинул комнату, и Пильпия тихо рассмеялась. Но Крон не поддержал ее. Он подождал, пока звук шагов Гирона стих, и только тогда раздраженно сказал:
— Ты бы ему еще лекцию по гидродинамике прочитала. А заодно и теорию колебаний.
Пильпия бросила покрывало на ложе и снова улеглась.
— Не вижу оснований для беспокойства. Почему до этого они не могли додуматься сами? Додумались же до электрических батарей и даже до атмосферного конденсатора на Земле еще в ветхозаветные времена.
— Да! — еще более раздражаясь, согласился Крон. — И Герон Александрийский додумался до паровой турбины. Но все эти изобретения канули в Лету, потому что были не ко времени. И, кроме того, люди додумались до всего сами. Поэтому давай не лишать их творчества!
Пильпия хмыкнула.
— Ты сейчас говоришь, как Гирон. Женщина, твой удел — любовь и дети! — ехидно заметила она. — Не надо было предлагать мне помочь ему.
Крон не выдержал и тоже улыбнулся.
— А вообще, он не показался мне тем умницей, каким ты его расписывал, — закончила Пильпия.
Крон пожал плечами.
— Пожалуй, — сказал он, — начни я тебе объяснять принцип действия, скажем, дубликатора, вид у тебя был бы не лучше, чем у Гирона.
— Сравнил, — фыркнула Пильпия. — Принцип моделирования материи — и азы механики!
— Для него эти азы — то же, что и дубликатор для тебя. Впрочем, это беспредметный спор. Заблокируй лучше вход.
Пильпия хмыкнула.
— У него автоматическая блокировка. Пора бы уже запомнить. И, кстати, принцип действия дубликатора я знаю.
Крон покачал головой. Последнее слово все-таки осталось за Пильпией. Он подошел к центральной колонне, приложил к ней ладони, и она раскрылась, обнажив блестящую призму стационарного биоимитатора. Пройдясь пальцами по клавиатуре, он вывел из памяти аппарата нужный вариант.
— Что ж… Начнем преображаться! — пробормотал он себе под нос, глубоко вдохнул воздух и опустил голову в раструб установки.
На лицо лег теплый слой биомаски, и Крон, преодолевая ее вязкое сопротивление, усиленно заморгал. В глазах защипало, задергались мышцы на лице. Но все быстро прекратилось, и голову мягко вытолкнуло из аппарата. Крон выдохнул воздух и посмотрел в зеркало. Зелеными глазами на него выглядывало оттуда лицо вольного торговца Тония Берка, обветренное морскими ветрами, с рыжеватой, выгоревшей на солнце бородой.