– Поменьше лицемерия, Дагго, – дернул челюстью Ян. – Мое лицо вам прекрасно знакомо, и я в жизни не поверю, что вы самостоятельно проводите обряды.
– Ты потрясающе негармоничен, – с явным сожалением отметил Верховный жрец и опустил руки. – Чем я могу помочь? Правда ли, что ты хочешь провести обряд, назвать эту девушку женой и тем самым отказаться от продолжения Рода? Должен заметить, что без добровольного согласия обеих сторон у нас ничего не получится.
Дагго приблизился к Аори и коснулся ее лица. Проведя рукой по ее виску и щеке, он бережно потянул за подбородок и заглянул в глаза. Красные, с воспаленными веками, они выглядели черными из-за расширившихся зрачков.
– Дитя, ты согласна признать власть этого мужчины над собой и свои обязанности перед ним? – мягко спросил жрец, упирая на последнее слово.
Аори ничего не ответила.
– А душа-то отделена, – заметил Дагго и отодвинулся. – Ой зря. Никакого обряда не получится, если я ее не верну.
– Ну так верни!
Жрец усмехнулся, посмотрел вбок, и сознанию Аори отвесили легкий дружеский пинок.
Тут же прорезались и другие ощущения.
Тянущая боль в животе, слабость, усталость, холод плит под ногами. Страх. Сомнения в принятом решении. И больше всего – отвращение и ненависть. К себе самой.
– Ну так что, Ян, решился наконец вступить в брак?
– С изменяющей? Да я лучше сдохну.
Пожав плечами, Дагго повернулся к курительницам. Он не сделал ни единого жеста, но угли разом потухли, а струйки дыма оборвались, как ножом отрезанные.
– Что тогда? Хочешь вместе со мной прикоснуться к гармонии? Напоследок? Сегодня в храм пожертвовали абсолютно удивительное вино! Каюсь, я слегка пригубил проверки для, но осталось достаточно для троих.
Ян тихо вздохнул. Он впервые в жизни ощущал ток крови каждой жилкой, каждым капилляром. Стоило сердцу сделать удар, и по телу проносилась огненная волна, короткий, едва заметный спазм, тающий на кончиках пальцев.
Его колотило от злости, от необходимости играть в эти игры. От понимания, как близко подобрался Арканиум на этот раз.
Но он – Тройн. Глава рода. Он выскользнет из этой сети, как выскальзывал всегда.
– Если проклятие снимается властью, а кровь есть власть, какой еще обряд внесет нужные изменения?
– Не понимаю, господин Тройн.
Речь жреца неуловимо изменилась. Исчезли смешливые нотки, пропал тягучий акцент. Даже синева глаз загустела, потемнела от клубящегося глубоко внутри напряжения.
– Тогда закончим этот фарс.
Отпустив Аори, Ян резко толкнул ее вперед. Споткнувшись, она упала на колени перед жрецом и замерла, даже не пытаясь подняться.
– Я хочу принять эту женщину в Младший род, и этим утвердить власть над ней.
– Если в ее теле нет вашей крови, она погибнет, – возразил Дагго, нервно растирая руки.
Их взоры скрестились. Темно-синее предупреждение, почти угроза, и черное, болезненное презрение.
Дагго сдался первым. Он бегло, мимоходом окинул взглядом собор, то ли испрашивая благословения, то ли пытаясь найти кого-то.
Ян усмехнулся.
– Всегда восхищался людьми, которые умеют строить фразы из намеков. Без всяких сомнений, в ее теле нет моей крови, как не было и во многих других женщинах, ставшими дочерьми Младших родов. Кровь рождается из тела, тело создается из семени. В ее теле достаточно вещества, чтобы принять суть рода.
– Это смертельно опасно для нее, – он пристально посмотрел на Яна из-под нахмуренных бровей. – Ладно для нее… Вы-то готовы рискнуть жизнью?
– Ну так для этого здесь и находится лучший жрец Астрали.
Дагго кивнул. Его память хранила куда больше, чем память любого Главы рода. Он единственный знал, как возник обряд.
Когда случилось Пробуждение, когда появились рода и изменяющие, некоторое время на Астрали царил хрупкий, испуганный мир. Потом начались войны. Сначала честные, потом – подлые. После открытых сражений пытали пленных, часто – не ради сведений, а ради удовольствия. Для самых знатных пленников Главы родов жертвовали часть своей крови.
Ее вливали в жилы и смотрели, как человек медленно умирает, уничтожаемый чужой сутью. А потом один сумасшедший жрец придумал, как превратить пытку в обряд. А один не более нормальный Глава сообразил, чем можно заменить губительную кровь.
Это было рискованно, это было мерзко и… не запрещено.
– Я знаю, когда нужен, – тяжело вздохнув, Дагго отвел взгляд от лица графа и обратил внимание на Аори. – Вы же не уйдете, и в воздухе не растаете… Дитя, хочешь отказаться?