– А все-таки?
Аори решительно сдернула одеяло с головы.
– Нет! Никогда. А ты не хотел помириться с семьей, жить вместе?
– Нет, – криво усмехнулся он. – Никогда. Но я ж не издеваюсь, а переживаю за тебя.
– Я тоже. Ты все время один. Если что-то случится, некому и помочь будет.
– Спасибо за заботу, конечно, но лучше прибереги ее для какого-нибудь графа.
В голосе Лейта явственно звучала грусть, накопленная этим вечером, спрятанная глубоко внутри. Страх за подругу почти ее уничтожил, но тишина и покой убаюкали, притупили бдительность. И теперь обида показалась наружу, покачивая отравленным жалом.
Аори рывком развернулась в его объятиях, оказавшись нос к носу. Одеяло наполовину слетело, и Лейт почувствовал горячее тепло ее тела под тонкой футболкой.
– Он напился, как самая противная и пьяная свинья, – отрезала подруга. – И это было отвратительно. У вас все так целуются?
Лейт иронично приподнял бровь – до боли знакомо, он всегда так делал, готовясь бросить вызов.
– Хочешь проверить? – слова сорвались с губ прежде, чем он успел подумать.
Аори секунду молчала, а потом, словно маленькое желтоглазое отражение, тоже дернула рассеченной узким шрамом бровью.
– Да.
Он тихо вздохнул, проклял сам себя и потянулся к ней, поймал припухшие, присоленные слезами губы своими – сухими, обветрившимися на полигоне. Бережными, аккуратными настолько, как это только возможно. Ресницы едва ощутимо коснулись щеки, когда она опустила веки – или показалось, не могут же они быть такими длинными? Аори замерла в его руках, словно испуганный птенец, но ее губы недолго оставались неподвижными. Они дрогнули, ответили, принялись сами искать прикосновения, не хотели отпускать и останавливаться. Дыхание двоих смешалось, стало общим, горячим, единственно правильным и возможным.
Лейт смог прервать это безобразие первым. Прижал темноволосую растрепанную голову к плечу, поправил одеяло, чтобы укрыть подругу. Лежал, слушая прерывистые вдохи, но не дождался ни единого слова или жеста.
Потом Аори затихла, уткнувшись носом в его рубашку. Веки изредка вздрагивали, словно там, в стране снов, она снова убегала по темному парку от видимых ей одной демонов.
Лейт не пошевелился до близкого утра, сторожил ее сон, смотрел в белую, ровную стену и совершенно не понимал, что теперь делать.
Kaleida. Aliaa.
5.
– Орь… Проснись. Ну давай, вставай.
Обеспокоенный голос над ухом заставил разлепить веки. Аори с трудом сфокусировала взгляд на лице Лейта. Темные круги под глазами, нахмуренный лоб, смятые волосы дыбом…
– Накрылся выходной. Нас на работу вызывают.
– Зачем? – хрипло прошептала Аори и откашлялась. Стоило взглянуть в серьезные серые глаза, неожиданно теплые, внимательные, и воспоминания о ночи проступили на щеках предательскими красными пятнами. Слава богам, Лейт тут же уткнулся в телефон и на нее не смотрел.
– Из-за вчерашнего нападения анкаурта на дворец, – он многозначительно выделил последнее слово.
– Я все-о поняла, – зевнула Аори и покрепче обняла подушку. – Срочно? Может, я еще часик посплю…
– Через час надо уже во дворце быть, какое «посплю»!
– А я там зачем? Лейт, ну отстань… Не хочу…
Вздохнув, он погладил ее по голове и заодно отобрал подушку.
– Мне нужна твоя помощь.
– Угу, – совесть процарапалась сквозь усталую дрему. – Сейчас.
Отложив в сторону телефон, Лейт посмотрел на себя и раздраженно стукнул ладонью по тумбочке, на которой еще горела лампа.
– Могу погладить рубашку, – несмело предложила Аори и тоже села на кровати.
– Было бы здорово. А запасная зубная щетка найдется?
– Да, но я первая!
– Даже не сомневался, – рассмеялся он.
Вскочив, Аори порывисто одернула футболку и убежала в ванную. Когда вернулась – Лейт уже сидел на своем кресле, смущенно сложив руки на гладкой груди, а скомканная рубашка лежала на подушке. Аккуратно сложенный плед он пристроил на уголке матраса, хорошо хоть постель заправить не додумался.
– У нас десять минут, – предупредил он, разворачивая хитроумный механизм. Аори даже не стала предлагать помощь – во-первых, откажется, во-вторых, справится. Эта коляска даже по ступенькам подниматься умела, что уж говорить о выдвигающемся на консолях секционном сидении?
В десять, конечно, они не уложились, но спустя двадцать высокий серый автомобиль уже вырулил на ведущую ко дворцу магистраль. Сегодня город затопил холодный туман, асфальт стал темным и скользким. На обочинах виднелись следы вчерашнего праздника: пустые коробки из-под фейерверков, разноцветные ленты, стаканы, обертки и прочая мишура, еще не успевшая превратиться в волглый однообразный мусор. Ее уберут ближе к вечеру, а пока город словно вымер, и по широкой магистрали ехала всего пара машин.