17 мая. Вчера гувернантка вбежала в мою спальню в слезах. Она была чем-то сильно потрясена. Я пыталась у знать у нее, что случилось, но она без конца повторяла: «Чудовище! Чудовище!». Тогда я пошла в комнату Гарри, его не было там. Я хотела пойти поискать его, но тут ощутила тошнотворный запах гниения. Я закрыла лицо платком, мне показалось, что я теряю сознание. Я заметила на покрывале странные пятна. Я подошла к кровати и сдернула покрывало. Господи! Вся постель Гарри была усеяна мертвыми птицами. Наверное, я закричала. В комнату вбежал Лестер. Я упала бы, если б он не поддержал меня. Я старалась не смотреть на трупы, но не могла. Я видела, что головы птиц были оторваны, как и крылья. Гарри сам убил их. Убил жестоко и беспощадно. Лестер вывел меня из детской. Я еще долго не могла прийти в себя. Салли вызвала доктора Томпсона. Я откровенно поговорила с ним. Он сказал, что в Лондоне есть лечебницы, и убеждал меня, что мальчика нужно отправить туда, но я не могла согласиться на это. Тогда доктор посоветовал мне отвезти Гарри хотя бы в частную школу. Он уверял, что общение с другими детьми такого же возраста поможет ему.
Лестер избил сына. Он так разозлился на него из-за случая с птицами, что не смог сдержаться. Я пыталась остановить его, но не смогла. Я боялась, что наказания только все усугубят. Он всего лишь ребенок. Но как маленький мальчик может быть таким жестоким?
Лестер решил, что осенью отправит Гарри в школу-интернат. Он сказал мне молиться за сына, как делает и он сам. Лестер все молился и молился, но Гарри рос и становился еще более злым.
28 августа. Лестер готовится в дорогу. Он решил сам отвезти Гарри в школу. Я понимала, что еще слишком рано отправлять туда сына, но Лестер был непреклонен. Гарри стал неожиданно послушным и тихим. Он не просил, оставить его дома. Мне показалось, что ему даже понравилась мысль о скором отъезде.
Несколько дней назад Лестер напугал меня своими словами… Он сказал, что наш сын – воплощение зла. Муж все твердил, что в его душе живет тьма, которая никогда не оставит его, потому что Гарри сам является ее источником.
Сначала я подумала, что Лестер сошел с ума. Как он может говорить такие страшные вещи о ребенке? Я продолжаю молиться за мальчика. Я надеюсь, что отъезд в школу пойдет ему на пользу, и он изменится. Но эти надежды такие хрупкие…
15 января. Гарри приезжал домой на рождественские каникулы. Это было светлое, чудное время. Мне показалось, что сын стал намного приветливее и сдержаннее. Он много рассказывал о новой школе и товарищах. Его оценки очень радовали нас. Для своих лет Гарри был поразительно умным и способным к обучению, но привычка уединяться все равно осталась. Он снова уехал в школу. Мне кажется, что теперь все изменится. Не может не измениться. Я с нетерпением жду его летних каникул. В этом году Лестер хочет вывезти детей в Бат. Лиззи стала часто болеть. Доктор Томпсон настоятельно советует поездку на море».
Дальше в дневнике отсутствовало несколько страниц. Алан посмотрел на обрывки листов. Кто-то избавился от них. Молодой доктор отложил тетрадь. Он подумал о том, что этот ребенок и, правда, был настоящим чудовищем. Алан еще никогда не слышал, чтобы мальчик такого возраста мог совершать столь кошмарные поступки. Но как? Как он мог стать таким? Или жестокость Гарри появилась на свет вместе с ним? Отец считал его злом. И Алан не сомневался, что таким он и был на самом деле. Даже любящая, добрая мать не могла оправдать его, а кто мог знать ребенка лучше, чем она? Алан подумал об Элизабет и Эдгаре. Разве они были похожи на своего брата? Нет, они были совсем другими, в них был свет, а не тьма. Доктор стал читать дальше, он хотел узнать, как умер этот ребенок и что случилось с его матерью. Следующая запись в дневнике рассказывала о двенадцатилетнем Гарри:
«В день двенадцатого дня рождения Гарри Лестер отправился за ним в школу. Теперь от мальчика отказывалось уже второе заведение. Мы получили письмо от директора. Оно было ужасным. Мистер Самерхольд писал, что больше не может обучать нашего сына, потому что он настоящее «исчадие ада». Мальчик пытался искалечить одного из учеников, а потом забрался на кухню и подсыпал в еду крысиный яд. Если бы его не застали за этим занятием, то ученики могли бы погибнуть от его рук. Боже, боже! За что нам это? Лестер привезет его домой, и мы все будет жить в страхе перед этим монстром. Я боюсь собственных мыслей и чувств. Вчера я поняла, что ненавижу своего сына. Я опасаюсь, что он может причинить вред Лиззи и Мари, маленького Эдгара я стараюсь не упускать из виду. Я пыталась обойтись без гувернантки, но теперь придется найти ее для Гарри, чтобы хоть кто-то мог следить за ним, пока я занята детьми. Я отправилась в деревню, чтобы поговорить с викарием, он слушал мой рассказ о сыне с таким страхом! Он сказал, что будет молиться за мальчика, и просил привести его в церковь.