Первое время, когда он спрашивал, что на ужин, я вручала ему сырой гамбургер и говорила: «Вот что на ужин. Дай знать мне, когда он будет готов». Но я никогда не одерживала победу в вопросах стирки. Вскоре мне показалось, что проще самой сгребать все грязное белье и нести в прачечную.
Это удивительно, как много обнаруживается маленьких проблем, когда люди живут вместе, в супружестве или без него. Вещей, о которых никогда не думаешь в восторге первой любви, вещей настолько тривиальных, что они не должны были бы вызывать озабоченность. Мы спорили о том, как часто убирать квартиру и кто должен это делать; мы спорили о том, кому чистить туалет и сколько пива можно положить на полку в холодильнике, без каких менее привлекательных, но важных для питания продуктов можно обойтись; мы спорили о наших друзьях и о том, нужно ли скрывать от наших семей наши отношения. И, конечно же о том, нужно ли нам пожениться. Иногда ему нравилась эта идея, иногда мне. Но мы так и не пришли к согласию.
Может показаться странным, но время это было веселое. Джо имел сильный темперамент и был легко возбудим, но никогда не дулся. Наши ссоры заканчивались смехом после того, как один из нас признавал абсурдность повода, и переходили в бурное, полное любви примирение. Это была сильная его черта – бурные примирения. Он добивался любви с нежностью и яростью, что выбивало меня из колеи. Его худшей чертой, как казалось мне тогда, было полное отсутствие интереса к чему-либо, кроме науки. Музыка навевала на него скуку. Произведения изобразительного искусства были для него предметами, заполняющими пустые места, – он не видел особой разницы между Рафаэлем и Норманом Роквеллом. Когда наши отношения только завязывались, он говорил, что не читал фантастики со второго курса. Поэзия? О да, единственное стихотворение, которое он декламировал, было: «Буянила компания мальчишек...» Я мечтала о возлюбленном, к которому могла бы обратиться со страстным ямбическим пентаметром Милэя или Вилая, если не самого Шекспира. Но у Джо были и достоинства.
Мы жили вместе только пару месяцев, когда Джо узнал, что искомый грант на это лето выделен. В тот вечер он ворвался, размахивая конвертом, улыбаясь во весь рот. Я знала о его ожидании. Мы часто говорили о субсидии, молились за нее, но никогда не думали, что он ее получит.
И как только я представляла это, у меня портилось настроение. Я не хотела, чтобы он получил ее.
Я пыталась соревноваться с ним в энтузиазме, бесконечно поздравляла его, прыгала от радости. Мне казалось, что я ошеломила его и что прыгала достаточно высоко. Но Джо сделал едкое замечание, я ответила, и у нас началась словесная перепалка. В заключение он обвинил меня в ревности и в том, что я хочу привязать его к себе завязками от передника, хотя я никогда не надевала передников.
Ссора закончилась объятиями и просьбами о прощении. Джо налил себе пива, и мы уселись на кушетку поговорить.
– Я тоже буду скучать без тебя, – сказал он, не глядя на меня.
– Я знаю, – пробормотала я. – Мне жаль, Джо, мне действительно жаль. Я знаю, какая это замечательная вещь. Бог мой, там, должно быть, было пятьсот кандидатов. Я, конечно, глупая.
– Прости, что покидаю тебя, – сказал Джо. – Я не могу выразить, как люблю тебя...
– О, не надо.
– Нет, послушай. У меня появилась великая идея. Едем со мной.
– Зачем? – уставилась я на него.
– Едем. Мы постараемся добыть денег, займем, если надо. Черт побери, Энн, с твоей помощью я могу натворить дел в два раза больше. Я всегда удивлялся, как мне удалось завершить работу только за три месяца. Это замечательное решение!
Это был наиболее романтический путь устройства наших дел. Но хотя эта мрачная мысль дошла до моего сознания, я вытеснила ее оттуда. Мы говорили не о романтике, мы говорили о двух взрослых людях, мучительно ищущих приемлемый выход.
– Это скверная идея, – сказала я. – Неужели ты думаешь, что я откажусь от своих летних планов и возьму на себя роль твоей секретарши? Залезать дальше в долги ради сомнительного удовольствия лицезреть твою работу по двенадцать часов в день, бегать взад-вперед с бумагами и приносить кофе?
У Джо вспыхнуло лицо и раздулись ноздри.
– Я предлагаю тебе способ провести вместе это лето. Я думал, что это важно для тебя.
– Да. Я догадываюсь, – сказала я, пристально разглядывая в задумчивости свои стиснутые руки. – Вопрос в том, насколько это важно для меня.
– Именно.
– Я подумаю об этом.
Я думала об этом раньше. Подумаю немного и в течение следующей недели.