Некоторые страны попытались вернуть свое культурное наследие. Например, англичане решили забрать обратно колонну Нельсона. И что вы думаете? Водруженный на законное место в центре Трафальгарской площади монумент вернулся во Второй Рим на следующее же утро. И никакая охрана не смогла этому помешать! Так случалось все время. Пришлось смириться.
Кристофф мне не ответил и дальше мы ехали в тишине. Точнее, мы с ним молчали, а вот одногруппники веселились, как могли, с жаром обсуждая пережитые испытания. Гомон в автобусе стоял дурной. Насколько мне удалось понять, зачет получили все, кроме меня. Так что оставшийся путь я злилась на всех вокруг: на шумных ребят, на придирчивого Кристоффа, на медлительную себя… Прихорашиваться, сидя возле преподавателя, тем более не хотелось: обязательно бы вызвала еще один поток «старческих» нравоучений.
Наконец автобус доехал до одной из развязок с грузовыми подъемниками, на которой я решила выйти, не дожидаясь, пока транспорт отстоит все пробки и кордоны и доберется до Академии. Я хотела пересесть на подвесной высокоскоростной монорельс, который доберется до нужного места куда как быстрее. На мой взгляд, это был самый удобный вид транспорта для передвижения по Второму Риму, особенно для путешествий между разными уровнями города. Сеть монорельсовых эстакад опоясывает город, связывая между собой даже самые дальние точки. И не страшны никакие пробки.
Я попросила водителя остановиться и поднялась с сидения. Магфон выскользнул из кармана и шлепнулся на пол с громким стуком. Я наклонилась, чтобы поднять его, и моя рука наткнулась на руку Кристоффа, решившего проявить неожиданное благородство и помочь прекрасной даме. Я одернула свою ладонь, словно от ядовитой змеи. Уильямс поднял магфон, выпрямился и протянул его мне. Я аккуратно взяла за край и потянула, но преподаватель почему-то не спешил выпускать его из рук и буравил меня взглядом. И вдруг произнес, довольно резко и холодно:
— Знаете, Ивета… Я бы с удовольствием вернулся в свой XIX век. Но… Не могу.
Мужчина резко разжал пальцы, и я от неожиданности чуть снова не уронила многострадальный магфон, удержав его в самый последний момент. После чего развернулась и буквально выскочила из автобуса с колотящимся сердцем.
Кристофф Уильямс определенно действовал мне на нервы! Да меня тот гуль не тревожил так, как этот мужчина!
Ладно, к чертям его. Не хочу портить себе настроение.
Я закинула рюкзак на спину и направилась к остановке монорельса. Прошла через турникеты, привычным движением приложив магфон к сканеру. Вагончик подошел через пять минут, четко по голограмме-расписанию, висевшему в воздухе над платформой. Свободных мест было предостаточно, так что я с комфортом устроилась на одиночном кресле около окна и сразу же полезла в рюкзак за косметичкой. Посмотрела в зеркало, придирчиво оценивая внешность.
Я не красавица, но и страшной меня тоже вряд ли назовешь. Уместным будет слово — обычная. Широкий овал лица, узкий вздернутый кверху нос, пухлые маленькие губы (единственная черта, которая мне в себе нравилась), карие глаза и непослушные черные волосы до плеч с зелеными прядками. Такую прическу я получила, когда хотела осветлиться и сделать модное в этом сезоне мелирование. В итоге вместо шикарной шевелюры мне достались лишь подколки в духе «девушка-арбуз» от одногруппников. В общем, в шоу «Топ-Модель» меня бы не взяли. Но мне это было не нужно, я и так уже вытащила джек-пот, получив предложение встречаться от самого красивого парня в мире, на свидание к которому как раз и направлялась.
Смыв влажной салфеткой пыль с щек, я быстренько навела марафет, нанеся пудру и тушь, и подчеркнув ярким розовым блеском губы. Жаль, переодеться не успею, придется идти прямо в рабочей форме. Тяжелые ботинки с ремнями, обтягивающие штаны, футболка и куртка с кучей карманов хороши для беготни по тоннелям Нижнего Города, но плохо подходят для романтических встреч… Впрочем, Алекс — душка, он поймет. Он знает, что я далека от мира моды и предпочитаю практичную одежду красивой.
Решив, что я сделала все, что могла, и красивее уже не стану, я засунула косметичку в рюкзак и уставилась в окно.
Монорельс как раз миновал нижнюю часть Второго Рима и въехал в Средний Город. Сразу стала видна разительная перемена. Вместо полуразрушенных бетонных многоэтажек, в которых ютились изгои и нищие, — приличные домики, где жил рабочий класс Второго Рима: не выше 15 этажей и украшенные настенной растительностью. Вместо трущоб и извилистых грязных переходов — ухоженные широкие улицы с клумбами и маленькими магазинчиками. По пешеходным эстакадам неслись по делам прохожие, по дорогам, которые располагались под ними, катились электромобили.